«Скоро уж из ласточек — в колдуньи!…» — писала Марина Цветаева в 1921 году, когда ей было всего-то ещё 29 лет! В наше время считается, что это ещё самый, что ни на есть расцвет — рассвет для девушки… В эти годы сейчас вовсю ещё становятся и Королевами Красоты, и Королевами подиумов, и звёздами кино и шоу–бизнеса. Но, конечно же, в глубине души все земные красавицы и знаменитости так же, как и Марина Цветаева в свои 29, — со страхом ожидают и боятся прихода старости.
Скоро уж из ласточек — в колдуньи!
Молодость! Простимся накануне…
Постоим с тобою на ветру!
Смуглая моя! Утешь сестру!
Полыхни малиновою юбкой,
Молодость моя! Моя голубка
Смуглая! Раззор моей души!
Молодость моя! Утешь, спляши!
Полосни лазоревою шалью,
Шалая моя! Пошалевали
Досыта с тобой! — Спляши, ошпарь!
Золотце мое — прощай — янтарь!
Неспроста руки твоей касаюсь,
Как с любовником с тобой прощаюсь.
Вырванная из грудных глубин —
Молодость моя! — Иди к другим!
20 ноября 1921
Бурная, романтическая жизнь поэтессы была через край полна чувствами, страстями, любовью и увлечениями, а потому сознавать то, что всё это так или иначе, безвозвратно уйдёт, было для неё уже заранее невыносимо и тяжело, — оттого и родилось это стихотворение. Да разве только это? А вот нетленный шедевр:
Идешь, на меня похожий,
Глаза устремляя вниз.
Я их опускала — тоже!
Прохожий, остановись!
Прочти — слепоты куриной
И маков набрав букет,
Что звали меня Мариной
И сколько мне было лет.
Не думай, что здесь — могила,
Что я появлюсь, грозя…
Я слишком сама любила
Смеяться, когда нельзя!
И кровь приливала к коже,
И кудри мои вились…
Я тоже была прохожий!
Прохожий, остановись!
Сорви себе стебель дикий
И ягоду ему вслед, —
Кладбищенской земляники
Крупнее и слаще нет
Но только не стой угрюмо,
Главу опустив на грудь,
Легко обо мне подумай,
Легко обо мне забудь.
Как луч тебя освещает!
Ты весь в золотой пыли…
— И пусть тебя не смущает
Мой голос из под земли.
3 мая 1913
Это стихотворение Цветаева написала в 21 год! Да ничего удивительного в этом нет. Каждый из нас, наверное, помнит, как лет в 18-20 мы радовались жизни именно от осознания, что всё у нас ещё впереди! Целых 40 или 50 лет! Теперь-то понимаешь, что это до смешного мало! А кто-то всерьёз плакал в свой день рождения на 18 лет, когда над ним подшутили беззлобно взрослые: «Где мои 17 лет?». Так было со мной, например, и ещё кое с кем из моих подружек.
И вот с этого момента, — с возраста «где мои семнадцать лет?», когда уже, как нам казалось, — заканчивается юность — и начинается отсчёт на пути к такому страшному для любой женщины, предполагаемому началу конца, к началу увядания и старости, — жизнь уже частично отравлена.
И каждый день юное ещё, по сути, существо, с тревогой вглядывается в своё отражение в зеркале, мучается и терзается сомнениями, комплексами, а то ещё и ревностью, и завистью к тем, кто моложе, кто идёт следом… Все эти невесёлые думы и чувства раздирают душу юного существа, отравляя молодое существование размышлениями о том, что всё это когда-то (очень скоро) кончится, а притча о мудрых афоризмах на кольце Соломона: «Всё проходит… И это пройдёт…» совершенно не успокаивает, а раздражает и удручает.
Возможно, немалую роль играют именно эти скрытые терзания и в том, что так много трагедий случается в жизни людей вообще — как молодых, так и старых… Всё от той же мысли, что жизнь конечна, а старость неизбежна, — в душах рождается и паника, и озлобление, и зависть друг к другу, и стремление успеть урвать побольше, и ещё чуть-чуть, и ещё… — от уходящего поезда жизни… И от любви, конечно — тоже…
Да, так о любви. Как же горько и страшно всегда любой женщине, не только красивой, интересной и талантливой, но и просто женщине — просто любимой и любящей, сознавать, что наступит или уже наступило то время, когда с каждым прожитым днём уходит очарование молодости; что она всё дальше и дальше от той юной «ласточки», чьей прелестью и нежным щебетаньем восторгался не только её возлюбленный, но и все вокруг, когда за молодость, свежесть и красоту прощалось всё — все самые легкомысленные и бесшабашные поступки…
И вдруг — КАК же так? «Скоро уж из ласточек — в колдуньи?»
Скоро уж из ласточек — в колдуньи!
Молодость! Простимся накануне…
Постоим с тобою на ветру!
Это трагично, это — страшно и унизительно — упасть с пьедестала Королевы и стать… отвратительной и старой… колдуньей!
Может, потому звёзды кинематографа 30-40х годов — красавицы-актрисы Грета Гарбо и Марлен Дитрих и не смогли смириться с такой участью, совершенно уединившись после определённого возраста в одиночестве, и не принимая у себя ни-ко-го, общаясь лишь с прислугой. Редких же посетителей, которых по каким-либо вопросам всё же приходилось допускать в апартаменты, встречали только «молодые» портреты экс-красавиц и их голоса из динамиков.
А если бы кинодивы знали, что вернуть молодость и красоту — возможно, что старость — совсем не обязательный атрибут человеческой жизни, — неужели бы они не воспользовались такой возможностью, а продолжали бы стареть и угасать в бездействии, похоронив себя заживо в четырёх стенах?!
КАК вы думаете, дорогие читатели?!
Я думаю, что человек, знающий, что в его руках и возвращение молодости, и долгая-долгая жизнь, на которую он даже не мог надеяться раньше, о чём и не мечтал — такой человек будет жить с радостью, зная, что и старость, и дряхлость, а возможно, и саму смерть, в конечном итоге, — можно предотвратить.
Так и Марина Цветаева, будучи одарённым поэтом, чья жизнь была клубком прозрений и ошибок, всё же была простым, земным человеком, и не всё ей было дано прозреть. Жадно любившая жизнь, она была очень жизнестойким человеком. «Меня хватит еще на 150 миллионов жизней!» — так говорила она. Но печаль и тоска о невозвратности минувшего всё чаще и чаще проглядывали в её лирических стихотворениях:
Ты все мне поведал — так pано!
Я все pазглядела — так поздно!
В сеpдцах наших вечная pана
В глазах молчаливый вопpос …
Темнеет… Захлопнули ставни,
Hад всем пpиближение ночи…
Люблю тебя пpизpачно-давний,
Тебя одного — и на век!
Это стихотворение посвящено Арсению Тарковскому — последней любви Марины Ивановны…
Молодой, талантливый и красивый, начинающий поэт Тарковский боготворил Цветаеву. Они познакомились в то время, когда она была уже «в возрасте» и ютилась по углам с сыном-подростком, переезжая с квартиры на квартиру. Её муж и дочь сгинули где-то в застенках Лубянки. И Цветаевой казалось, что жизнь её кончена. Самое же главное — из её жизни исчезла любовь и способность любить…
«Я, когда не люблю, — не я… Я так давно — не я…»
И вдруг — встреча с Арсением Тарковским, который был намного младше её, но их соединила любовь к поэзии.
Всплеск давно забытых чувств… ночные прогулки, чтение стихов друг другу… Но роману их не суждено было продлиться долго — Цветаева была счастлива всего несколько месяцев. Жизнь развела влюблённых.
И вскоре, летом 1941 года, сломленная судьбой и трагическими обстоятельствами, поэтесса совершила непоправимое…
Пусть не прозвучит это кощунственно, но неужели это случилось бы, знай тогда Марина Ивановна о древнем секрете источника молодости?! Неужели, вдохновлённая тем, что всё можно вернуть, что молодая, окрыляющая и жизнеутверждающая любовь — рядом, только протяни руку, и есть средство, которым можно удержать её… Неужели это не придало бы ей силы?!
Да ради любви поэтесса свернула бы и горы, но как и любая женщина, чей возлюбленный был гораздо моложе, она в обычных, без надежды на чудеса — обстоятельствах — возможно, уже не была настолько уверена в себе. И потому — надлом, сомнения…
И потому случилось то, что случилось…
Не удержал от подобного поступка даже очень сильный характер ещё одну известную женщину — Лилю Брик. Даже наоборот — совершила она роковой поступок именно благодаря своему сильному характеру…
Марина Дудина-Гришко
