Мне 57 лет. 27,5 месяцев назад в России, убили моего единственного сына. Мой мир померк, жизнь закончилась, попросту превратилась в кошмар. Я просила у Бога смерти, разбилась на машине, от машины ничего не осталось — меня он не взял. Все это время сижу на лекарствах, нет сил жить. Во время действия лекарства — небольшая передышка, а потом все сначала.
Ему было 32 года. Моя гордость, любовь и надежда, умный, добрый и талантливый — только начиналась жизнь. Бандиту-рецидивисту дали 8 лет, следователь прокуратуры цинично не стесняясь сказала, что все куплено и сидеть ему 2-3 года. Не могу работать, ни с кем не общаюсь, устаю от людей, боюсь только одного — сойти с ума. Я все понимаю, что ничем нельзя помочь, но ведь в таком кошмаре жить нет больше сил, хотя это жизнью назвать нельзя. Как же быть в таком не типичном случае? С уважением, Лорен.
Ответ
Здравствуйте, Лорен! Помочь человеку всегда можно, главное чтобы помощь ему была нужна. В вашем нетипичном, как вы пишете, Лорен, случае есть, увы, типичная зависимость, ваша от вашего умершего сына. Более того, своими постоянными переживаниями произошедшего, тем, что не можете никак примириться с его смертью, вы не даете душе вашего сына покинуть эту землю. Вы мучаете себя и сына. Вы сознательно мучаете себя, вините себя во всем. ЗАЧЕМ? Зачем вы все это делаете?
Не думаю, что ему приятно видеть вас вот уже, как вы пишете, 27,5 месяца или больше двух лет сознательно нежелающий жить. Ведь жизнь не мы сами берем себе, мы получаем ее, также и смерть свою разве нам дано выбирать?
Разве мы вправе так обращаться со СВОЕЙ собственной жизнью? Пусть и даже как у вас – убили единственного сына. Он был уже взрослый, жил в России, строил свою жизнь так, как хотел он. А вы все так и не смогли оторвать его от сердца и заняться выстраиванием своей жизни.
Что может быть важнее для каждого человека его собственной жизни? Ведь мы в ответе за то, как она сложится. У детей наших, любимых, — своя жизнь. И мы не может жить их жизнью в ущерб себе. Как же тогда мы сможем вырастить свой сад в своей душе, если будем мешать своему ребенку выращивать его собственный сад?
Илона Вистбакка