Сказка Шурале

Шурале.Сказка Шурале.

Прообраз Шурале бытовал не только в татарской мифологии. У разных народов Сибири и Восточной Европы (а также у китайцев, корейцев, персов, арабов и других) существовала вера в так называемых «половинников». Назывались они по-разному, но суть их оставалась практически одинаковой.

Это одноглазые, однорукие существа, которым приписывались различные сверхъестественные свойства. По якутским и чувашским поверьям, половинники могут изменять размеры своего тела. Почти у всех народов считается, что они страшно смешливы – смеются до последнего вздоха, а также любят смешить и других, часто щекочут скот и людей до смерти. Половинникам приписывались «смеющиеся» голоса некоторых птиц (отряда совиных). Удмурты словом «шурали» или «урали» называют филина. А марийцы гукающую ночную птицу называют «шур-лочо», что значит «половина-карлик». Злой лесной дух, имеющий лишь полдуши, мог вселяться в людей. В старочувашском языке образовалось слово «су-рале» – человек, в которого вселился «сура» (черт-половинник). В северных говорах чувашского языка и в марийском звук «с» иногда переходит в «ш» – этим объясняется появление «шуреле».

В татарском языке существуют и другие варианты этимологии этого слова. С течением времени первоначальное значение слова «шуреле» (половинник) было забыто, и оно стало обозначать лешего, оборотня. Чем дальше наши предки уходили от язычества и увереннее чувствовали себя в окружающем мире, тем меньше оставалось в нем мистики. Постепенно наводящий ужас и обладающий сверхъестественными силами лесной дух превратился в незлое и даже почти безобидное существо, правда, имеющее странные и неприятные привычки, но настолько глупое и доверчивое, что его нетрудно обмануть.

Совершенно неожиданно следы дальнего предка нашего героя можно обнаружить в американском кинематографе, куда он проник уже из индейской мифологии. В культовом фильме Дэвида Линча «Твин Пике» фигурирует Боб – злой лесной дух, который вселяется в человека. Боб находится в постоянном поиске веселья, он питается человеческими эмоциями (страхом и удовольствием) и доводит свои жертвы до гибели. В своем лесном царстве он принимает облик совы, и ему постоянно нужна его «половина» – человек, в котором бы он обитал. Совпадений более чем достаточно. Древние языческие поверья разных народов, разделенных океаном, обнаруживают удивительное сходство, и вряд ли это случайно. Как любой мифологический персонаж, злой дух может быть по-разному осмыслен современным искусством, он дает материал неожиданных и глубоких философских обобщений. Фильм Дэвида Линча оказал огромное влияние на дальнейшее развитие западного киноискусства, в том числе и на коммерческий его сектор.

Однако вернемся к нашему Шурале, который, изменив со временем свой внутренний и внешний облик, тем не менее, по-прежнему был очень широко распространен в татарской и башкирской мифологии. Рассказы о Шурале имели множество вариантов. Еще в конце XIX века они были зафиксированы исследователями. Следует назвать книгу венгерского ученого Габора Балинта «Изучение языка казанских татар», изданную в 1875 году в Будапеште, работу известного татарского просветителя Каюма Насыри «Поверья и обряды казанских татар», опубликованную в 1880 году, а также сборник сказок Таипа Яхина «Дэфгылькэсэл мин эссаби вэ сабият» 1900 года издания. Один из этих вариантов (где ярче всего показаны находчивость и смелость татарского народа) лег в основу знаменитого произведения Габдуллы Тукая. С легкой руки поэта Шурале шагнул из области суеверий в мир татарской литературы и искусства. В примечании к поэме Г. Тукай писал: «Эту сказку «Шурале» я написал, пользуясь примером поэтов А. Пушкина и М. Лермонтова, обрабатывавших сюжеты народных сказок, рассказываемых народными сказителями в деревнях».

Сказочная поэма Габдуллы Тукая имела огромный успех. Она была созвучна своему времени и отражала просветительские тенденции в литературе: в ней воспевалась победа человеческого ума, знаний, сноровки над таинственными и слепыми силами природы. В ней отразился и рост национального самосознания: впервые в центре литературного стихотворного произведения оказался не общетюркский или исламский сюжет, а именно татарская сказка, бытовавшая в среде простого народа. Отличался сочностью, выразительностью и доступностью язык поэмы. Но не только в этом секрет ее популярности. Поэт вложил в повествование свои личные чувства, воспоминания, переживания, сделав его удивительно лиричным. Не случайно действие развивается в Кырлае – деревне, в которой Тукай провел свои самые счастливые детские годы и, по его собственному признанию, «начал помнить себя». Огромный, удивительный мир, полный тайн и загадок предстает перед читателем в чистом и непосредственном восприятии маленького мальчика. Поэт с огромной нежностью и любовью воспел и красоту родной природы, и народные обычаи, и ловкость, силу, жизнерадостность сельчан. Эти чувства разделяли и его читатели, воспринявшие сказку «Шурале» как глубоко национальное произведение, по-настоящему ярко и полно выражающее саму душу татарского народа. Именно в этой поэме нечисть из дремучего леса впервые получила не только негативную, но и положительную оценку: Шурале стал как бы неотъемлемой частью родной земли, ее девственной цветущей природы, неисчерпаемой народной фантазии. Неудивительно, что этот яркий запоминающийся образ затем многие годы вдохновлял писателей, художников, композиторов на создание значительных и оригинальных произведений искусства.

Был в одном ауле смелый дровосек.
Поехал он однажды зимой в лес и начал рубить дрова. Вдруг перед ним появился Шурале.
— Как тебя зовут, человечек? — спрашивает Шурале.
— Меня зовут Былтыр**, — отвечает дровосек.
— Давай, Былтыр, поиграем, — говорит Шурале.
— Не до игры мне сейчас, — отвечает дровосек. — Не буду с тобой играть!
Рассердился Шурале и закричал:
— Ах, так! Ну, тогда не выпущу тебя живым из лесу!
Видит дровосек — плохо дело.
— Хорошо, — говорит. — Поиграю с тобой, только сначала помоги мне расколоть колоду.
Ударил дровосек топором по колоде раз, ударил два и говорит:
— Засунь пальцы в щель, чтобы она не защемилась, пока я не ударю третий раз.
Засунул Шурале пальцы в щель, а дровосек вытащил топор. Тут колода сомкнулась крепко-накрепко и прищемила пальцы Шурале. Только этого и нужно было дровосеку. Собрал он свои дрова и уехал поскорее в аул. А Шурале давай кричать на весь лес:
— Мне Былтыр пальцы прищемил!.. Мне Былтыр пальцы прищемил!..
Сбежались на крик другие шурале, спрашивают:
— Что случилось? Кто прищемил?
— Былтыр прищемил! — отвечает Шурале.
— Коли так, мы ничем тебе помочь не можем, — говорят другие шурале. — Если бы это случилось нынче, мы бы помогли тебе. Раз это было в прошлом году, где же его теперь найдёшь? Глупый ты! Тебе надо было бы кричать не теперь, а в прошлом году!
А глупый Шурале так и не мог им толком ничего объяснить.
Рассказывают, что Шурале взвалил колоду на спину и до сих пор таскает её на себе, а сам громко кричит:
— Мне Былтыр пальцы прищемил!..

---

---