Здравствуйте, Елена! Мне очень нужна Ваша консультация. Я уже писала Вам два года назад, когда от меня ушел муж. Тогда ваши слова заставили меня задуматься, но, к сожалению, как я сейчас вижу, ситуация (не с мужем, а со мной) не сильно изменилась.
Вы тогда написали в ответ на мое отчаянное письмо, что я слишком деликатна и боюсь перегрузить близких людей своими проблемами. Видимо, так оно и есть. Я всегда думаю прежде всего о том, что у мамы слабое сердце и давление и ей нельзя волноваться, что у самой близкой и любимой подруги ситуация еще похуже моей — она недавно потеряла долгожданного и очень желанного ребенка, другая подруга на восьмом месяце беременности и ей тоже нельзя волноваться, а от третьей, с маленьким ребенком, как раз сейчас уходит любимый муж… Вот так и получается, что поделиться проблемами и переложить хотя бы часть проблем не на кого… И остается только консультарий и Вы…
Я являюсь подписчицей психологического консультария вот уже два с половиной года и часто нахожу в нем письма людей с похожими проблемами. Иногда это здорово помогает, но все же это не совсем то, что разговор о моих личных проблемах — ведь люди все-таки разные, и ситуации не всегда совпадают. Среди ответов разных психологов я довольно давно стала выделять Ваши — в первый раз я ведь Вам написала тоже не случайно, а потому, что именно от Вас мне хотелось получить совет и поддержку. Мне очень импонирует стиль Ваших ответов и ход Ваших рассуждений. И то, что Вы можете иногда быть резкой, а не сюсюкать, и то, что у Вас нет лишней жалости к людям, обращающимся в консультарий, и то, что вы всегда остаетесь самой собой.
Наверное, мне хотелось бы быть в чем-то похожей на Вас :). Только не примите мои слова за лесть и подлизывание, просто с Вами мне хочется быть искренней, и я уверена, что Вы меня поймете правильно.
У меня как раз проблемы с тем, чтобы отстаивать свою точку зрения и свои интересы, я хотела бы этому научиться, но не знаю, как. В том, что я осталась одна два года назад, я вижу не только минусы, но и плюсы. Безусловный плюс — это мое взросление и осознание себя как личности. Только оставшись одна, я начала понимать, какая я, что я люблю, что не люблю, и чего мне хочется. Именно мне, а не тем, кто со мной рядом. Когда я жила с родителями — я была хорошей дочерью, конечно, не идеальной, но послушной и не доставляющей больших проблем. Когда я вышла замуж, первое время мы жили с моими родителями, и это время мне вспоминается как самое трудное за весь период моего брака. Ведь я до этого жила так, как хотелось моим родителям, и продолжала бы так жить и дальше, если бы не муж. Причем это было не против души, так как мои родители — очень хорошие, порядочные люди, и никогда не выдвигали избыточных требований ко мне. Наоборот, я всегда знала, что если мне что-то запрещают или советуют -это только ради моего блага. В его семье отношения были совершенно не такими, и он всегда поступал именно так, как хотелось ему, не считаясь ни с чьими интересами и советами. Он рос без отца, который бросил его мать с двумя маленькими детьми (ему тогда было два года), детство прошло фактически на улице, и это не могло не сказаться на его поведении и привычках. Для него было просто дикостью, что нужно предупреждать маму, когда уходишь надолго, что надо звонить, если задерживаешься, что нехорошо приходить домой под утро пьяным вдугаря, когда мы с мамой обзвонили уже все больницы, боясь, что с ним что-то случилось. Я до сих пор помню, как мне было стыдно перед мамой. А он воспринимал наше волнение, как женские глупости, при попытке поговорить об этом кричал, что я маменькина дочка, живу, держась за мамину юбку, а он — взрослый и самостоятельный, и то, что мы волнуемся — это наши проблемы, а не его, и он и дальше будет поступать как ему хочется. Поэтому возможность жить отдельно я восприняла как спасение. Ведь теперь я сидела и переживала одна, и большинство ссор и скандалов прошло мимо мамы. Хотя она, конечно, догадывалась, что у нас не все гладко, но мне было легче не посвящать ее во все проблемы, не рассказывать, сколько раз мой любимый муж пришел домой пьяным, сколько раз он вообще не пришел ночевать, и сколько я ревела за это время.
Я чувствую, что мое письмо получается очень длинным. Я забралась так далеко в прошлое, как совсем не собиралась, и вообще не хотела об этом вспоминать и говорить. Хотела поговорить о другом, о настоящем, а получается вот как… Неужели только сейчас, через два года, я начинаю осознавать, что со мной произошло и почему??? Неужели корни моих сегодняшних проблем — как раз там, в прошлом, ведь не просто же так это сейчас вспоминается… Я-то думала, что все уже позади… Ан нет, не отпускает. Видимо, плохо я это все прорабатывала. Хотя были и встречи с психологом, и восемь месяцев в группе психологической поддержки. Не знаю, что мне делать, и как еще работать над собой. Мне кажется, что во мне так глубоко сидит желание… Не знаю, как это выразить, желание чего, знаю только, что я на людях совсем не такая, какая наедине с собой. И с психологом не получается полноценного контакта наверное как раз поэтому. Даже наедине. Даже по телефону. Я это уже заметила за собой, но не думала, что это настолько серьезно. Ведь даже один человек — это уже аудитория, и я сама не замечаю, как начинаю не говорить откровенно о своих проблемах, а, наверное, пытаться произвести впечатление. Не уверена, что сейчас подбираю правильные слова, но думаю, вы меня поймете. Звоню по телефону доверия — и начинаю просто болтать о пустяках, прикалываться, даже смеяться, только не говорить откровенно о себе и почему я звоню. Если и говорю — то подшучивая и иронизируя сама над собой. Неудивительно, что меня не принимают всерьез, думают, что мне поговорить не с кем… Может быть и с подругами дело как раз в этом… НЕ МОГУ открыться, НЕ МОГУ, НЕ МОГУ, НЕ МОГУ… Елена, то ч то сейчас происходит — для меня очень важно. Я впервые произнесла вслух эти слова, впервые сама себе в этом призналась. Только здесь, сидя одна ночью за компьютером. ТАК ГЛУБОКО это оказалось запрятано от меня самой. А ведь я всегда гордилась тем, что уж сама с собой то я всегда абсолютно честна и все про себя знаю.
Елена, я прошу Вашей помощи. Если это возможно, уделите мне немного своего времени. Я знаю, что консультации профессионального психолога стоят денег, и я готова заплатить, если можно устроить это через интернет, чтобы консультации были в форме переписки. Я пишу это письмо уже третий час, мне очень трудно выразить свои мысли. Но мне это действительно необходимо, если я хочу жить дальше. У меня впервые появились мысли о самоубийстве, их не было даже после развода. Просто сейчас все очень плохо, хотя по мне этого не скажешь. Ни один человек в мире не подозревает об этом. Внешне все нормально, как будто все прошло без последствий, я неплохо выгляжу, хожу на работу, ингода развлекаюсь, смеюсь, встречаюсь с молодыми людьми. А жить хочется все меньше и меньше, появилась бессонница, пропал аппетит, я все больше курю, и не знаю что со мной будет дальше и стоити ли вообще это все продолжать…
Елена, в консультарии вы указываете свой номер icq. Значит ли это, что с Вами можно поговорить через нее, и если да, то когда Вас можно застать? Я не москвичка, но время у нас московское. Пожалуйста, ответьте, Вы моя последняя надежда.
С уважением, Ольга.
Ответ
Здравствуйте, Ольга.
Спасибо за теплые слова в мой адрес. Это было приятно читать.
Потом стало тревожно и радостно одновременно. За вас.
Тревога моя про то, что последняя надежда для вас я, а не вы сама.
А радость — про другое.
То, что вы пишете — очень мужественно, честно, глубоко и вызывает уважение и радость. Радость, что вы ДЕЛАЕТЕ это. Откровенно и честно говорите о себе.
Пишете — не могу, а сами делаете. Пусть первый раз, но ДЕЛАЕТЕ! Значит, МОЖЕТЕ! и не только со мной. И это вселяет надежду.
Я согласна вам помочь продвинуться еще дальше вперед, хотя консультации через интернет — жалкое подобие реальных встреч. Возможно, вам не повезло с психологом — можно поискать другого поближе. Напишите, где вы живете — может, я чем-то смогу помочь. Если же вы хотите работать именно со мной — лучше это делать по телефону.
Бабиевская Елена
