Мама!!! За что…

Здравствуйте! Меня зовут Ирина, 33 года. Хочу рассказать свою историю, наболело. Писала сначала для себя, чтобы разобраться, а получился целый рассказ. Возможно, кому-то он поможет понять, что с ними происходит, избежать ошибок. Может показаться, что я специально «сгущала тучи». Это не так. Старалась только фактами оперировать, самыми яркими, на мой взгляд. Очень хочется узнать мнение специалиста.

Проблему зовут Мама. Родила она меня в 27 лет во втором браке и ушла от моего отца, когда мне было 2,5 года. У отца после смерти первой жены осталась дочка, старше меня на 4 г. И жили мы тогда в 2-комн. квартире вшестером: бабушка, дедушка, папа, мама и мы с сестрой. Отец выпивал и в этом состоянии был свином, мог ударить (это я видела потом, когда приходила в гости), но меня никогда не трогал. В трезвом состоянии он шутник, с ним легко, много читает, любит готовить, дома всегда все на месте и в рабочем состоянии, в советское время получил медаль ВДНХ за усовершенствование прибора, наладчиком был. Увлечений у мамы нет, только шитье, заполняющее досуг и мысли, какие-то «штучки для души» она не делала, только по необходимости и для подарков. Газеты и кроссворды – все ее чтение, а в книгах «все вранье», готовить не любит, дома обычно порядок. Образование у отца – училище, у мамы 8 кл. сельской школы и курсы кройки-шитья. Обычная семья, советская, рабочая. Когда мне было года 1,5-2 сестра упала со второго этажа, мы тянули друг к другу руки, я- с балкона, она-с кухни, она сорвалась. Нервный тик и неусидчивость на всю жизнь. Оба родителя были дома, но обвинили, наверное, маму. Недоглядела. В доме была генеральная уборка, я помню врачей и окна без занавесок. Стало ли это причиной разлада – не знаю, но стресс был огромный. Пишу и ощущаю дрожь по всему телу. Видимо, я тогда была очень напугана.

Дед, деревенский житель, дал ей денег на покупку части частного дома почти в центре города. Дом был под снос, этим и был продиктован выбор. Не знаю, в курсе ли был дед (хороший плотник), что она покупает, но дом был деревянный, с печным отоплением и холодной водой. Все остальное, как говорится, во дворе. Жили мы в одной комнате 12 кв.м. и кухня, она же прихожая. Жили так до моих 23 лет.

Отцу меня выдавали по праздникам, как подачку. Приводили сестру, и мать сдавалась. Когда мне было лет 15 я стала приходить чаще. Про отца мне внушалось, что он алкаш, свинья и алиментов не платит, хотя платил. Одно время мама мне вообще запрещала к нему ходить, как обычно, без объяснения причин.

Ребенком я была тихим, где-то даже затюканным, т.к. характер у мамы властный и эгоистичный. Хлопот доставляла минимум. Меня, 4-х летнюю девочку, можно было оставить дома одну на полдня (мама работала по субботам, а садик — нет), бабушка-соседка приходила разогреть еду, иногда забирала к себе после этого. Я уже умела и любила читать, развлекать меня не было необходимости, я ей стучала в стенку, что все хорошо. А на все лето отправляли в деревню на полный пансион. Деревня была «вымирающей», дружить чаще всего было не с кем, дружила со студентами, которых присылали на полевые работы.

В детском садике произошел случай, после которого, я больше никогда не жаловалась маме на других детей. Я видела, как другие родители разбирались в конфликтах своих чад, объясняли как можно, как нельзя. А меня тогда обидели сильно, я и пожаловалась. В ответ услышала: «Сегодня поругались, завтра помиритесь. Чего я полезу разбираться?»

При посторонних она могла сказать, что «Вот вырастет, а я старая буду, так запрет меня в сарае, куска хлеба не даст». Мне было до слез обидно, что мама меня считает такой плохой, хотя я еще ничего не сделала, и я тогда решила, что никогда так не сделаю. Как все маленькие дети, я маму любила без оглядки. Или говорила так: «С тобой, маленькой, никто не сидел, мне не помогал, и от меня ничего не жди, я буду жить в свое удовольствие, когда ты вырастешь. Ищи мужа с квартирой, но….. в другой город не уезжай», или «В этом доме твоего ничего нет», хотя знаю точно, что дед не купил бы этот дом, если бы не я. Дед всегда помогал в трудных ситуациях своим трем детям, но в обычной жизни они должны были рассчитывать на себя, т.е снять комнату, идти на завод и заработать жилье, как-то самой подсеутиться. Мне иногда кажется, что она меня не хотела, что отец уговорил рожать. Думала, что родит и передаст меня нянчить в руки бабок-дедок. Не вышло, и я виновата оказалась, что ей жить мешаю. После ухода от отца она начала пить (но я этого не помню, видимо, быстро прекратилось) и еще почему-то наблюдалась у психотерапевта. Тайна за семью печатями, но листочки с аутотренингом я помню. Думаю, и отца она не любила, вышла за него по нужде, чтоб зацепиться (папин отец был главным инженером трамвайно-троллейбусного депо, жили не плохо), а он ее, кажется, до сих пор любит. Она ничего мне не рассказывала о своей жизни, каких-то случаях интересных, примерах, как знакомилась и встречалась со своими мужьями и т.д. А когда я спрашивала, отвечала коротко, односложно. Я многое узнавала от родственников. Обмен жизненным опытом происходил на уровне: «Куда отращиваешь волосы, все равно будут как у меня, «крысиные хвосты», нечего из-за мальчиков переживать, ибо все они сво…, чего краски переводить, художником не станешь», «у меня этого не было, и тебе незачем» и.т.д. Только почему-то мой рисунок у нее на стене как приклеенный много лет висит. Бог дал мне одну из многочисленных сестер, старше меня лет на 10, на которую я равнялась. Маячок такой. Я смотрела на ее успехи и примеряла на себя. Она же принимала большое участие в «препарировании» моего опыта неудачного брака. Очень «трезвый» человек.

Школа моя была интернатом, 8-леткой. Меня туда определили на 3 года, из-за плохих условий проживания, отсутствия (якобы) алиментов и прочего в том же духе. Хотя даже если отец ничего бы не платил, дед всегда давал денег, когда меня забирали из деревни, в отношении внуков он был покладист. Я это видела, т.к. деньги передавались перед самым отъездом. В школе я была на полном гособеспечении с понедельника по субботу, кормили 4 раза в день, обеспечивали учебниками, одеждой, обувью, путевками в лагеря, экскурсиями разными всем классом. Кино, театры, музеи – все благодаря школе. С мамой мы ни разу не ходили даже в цирк, только пару раз к морю съездили, да и то потому, что там знакомые жили, у них останавливались. Магнитофон, эту мечту подростка, который я долго просила у мамы как подарок за очередную обойму пятерок в годовой ведомости, и про который она говорила, что ей он ни к чему, а я все равно живу в школе, в конце концов подарил отец. Мама никогда не делала со мной домашних заданий (на воскресенье ничего не задавали), да и не зачем было, я училась на отлично. Таким образом, она была свободна в т.ч. и в личной жизни, работала, подрабатывала шитьем, получала алименты и деньги деда. И все это складывалось на сберкнижки «на квартиру». Я, помимо интернатских вещей, донашивала все за сестрами или из комиссионки. Новые вещи, специально для меня, наверное, не покупались, или редко, я не помню. Помню, что шила мне платья. Очень хорошо помню, как в 8 классе я выросла из клетчатого «совкового» зимнего пальто и мне было неудобно перед мальчиками (а я влюбилась тогда впервые, как водится, безответно), что я выгляжу как переросток в коротких штанишках. Я упрашивала маму купить мне шубу не на следующую зиму, а сейчас, искусственную, разумеется, но только не коричневую, а с рисунком, она была чуть дороже. Я даже встала на колени и говорила: «мамочка, я тебя умоляю, мне так понравилась с рисунком». Купили коричневую со словами: «Следующую шубу пусть покупает тебе муж». (Я заработала на нее сама, на нутриевую, в 20 лет). Хорошие вещи часто надевать не давала, а я вырастала из них и наблюдала потом, как их носила дочка маминой приятельницы. В гости к отцу меня вообще одевали в старое. Обидно. Если у меня чего болело, заноза или еще что-то не очень серьезное, мама говорила «не пищи», и вообще, слов «люблю», «прости» я не знала, в нашей семье их как бы не было, поцелуев, объятий не было, только когда я была совсем маленькой. Про все свои девичьи проблемы я легко могла посоветоваться с воспитателем или ночной няней в школе, но не с мамой. Потом она меня «недотрогой» дразнила, что не ласковая я, как другие дети. Сама слово «прости» я смогла произнести только в 14 лет, когда сказала что-то резкое своей подруге, и она обиделась. Я не хотела терять ее дружбу и сделала над собой кажется первое в своей жизни сознательное серьезное усилие.

Мои маленькие победы оставались незамеченными. Все признания моих побед, все таланты, все-все замечали и оценивали учителя, низкий им поклон! А замечать было что. Помимо отличной успеваемости, я имела хороший слух и голос, занималась в школьном хоре, танцами, рисовала неплохо, хорошо шила, играла в школьных спектаклях на первых ролях, а уж Снегурочки – все быль мои, у меня длинные волосы, я блондинка. В общественной школьной жизни – если не в первых рядах, то во-вторых точно. Да много всего, не упомнишь. И я захотела остаться в интернате до конца, возражений не было. Я раньше стеснялась, что учусь там, а сейчас понимаю, каким благом для меня это было.

В 13 лет со мной случилось несчастье. Остеомиелит, голеностопный сустав. На полгода я выпала из жизни, дикая боль, гной неделю откачивали, капельницы, антибиотики, костыли…. Мама не верила, что со мной что-то серьезное, до тех пор, пока я не стала рыдать без перерыва. А я сама сначала ходила в поликлинику, но там сказали, что это просто вывих, в травмпункте – то же самое, еще и посоветовали погреть ногу в горячей воде. Грели. Спустя годы я поняла какой это был ужас, как они могли такое сказать, ведь нога была опухшей? Как она могла тупо последовать этому совету? Мама на рентгене настаивать не стала, хотя я уже с трудом терпела. Когда меня все-таки привезли в больницу, хирург на нее наорал, сказал, что она чуть не угробила ребенка. Я тогда ничего не поняла. Через 15 лет я узнала, что в одной семье ребенок умер от заражения крови в результате остеомиелита, там долго не могли поставить диагноз. Зато клюшку мне купили сразу, как только выписали из больницы в гипсовой лангете до попы. То есть в инвалиды записали. В раннем детстве у меня ноги были кривые, и мама, как мне рассказывали, много рыдала о своей участи. Потом рыдала из-за того, что ребенок у нее хромой. Не пригодилась мне клюшка. Хромала сильно целый год, но ею не воспользовалась. Лет 7 назад я рискнула надеть высокий каблук, а этой зимой встала на коньки, переборов многолетний страх.

Было ли что-нибудь хорошее, спросите вы? Было. Я могла заниматься всем, чем угодно, если это не шло в разрез с ее представлениями о моей жизни и об ее деньгах. Я должна была прожить жизнь такую, какая была у нее, пережить и прочувствовать все, что пережила она, чтоб мне тоже было не сладко, и чтоб я поняла, что мы бедные, мой отец сволочь, и я вся в него, зараза. Но для чужих людей она играла роль заботливой мамаши, как она переживает, и.т.п. Эту фальшь я почувствовала очень рано, только не знала объяснения своим чувствам. Я много лет не могла понять, как же она ко мне относится на самом деле. Плохая я или нет. А внешне все было вполне благополучно.

У меня была мечта — поступить в театральное училище, тем более, что преподаватель в драмкружке выделила меня сразу и отвела к другому педагогу учиться читать стихи и прозу. Наверное, это была утопия, но я должна была попробовать. А если не поступлю, то хотела учиться дальше, 9, 10 класс. Я вполне могла бы получить золотую медаль и без труда в институт поступить, способностей хватило бы. Тут началось то, что вообще перевернуло все мое представление о маме. «Театральное – ни за что! Выдумала тоже! Кто тебя кормить будет?! Актерки –все развратницы!» Скандал за скандалом. Я все-таки прошла 2 тура. Хромая, располневшая после больницы. Но мне сказали, что я могу поступать только на кукольное и придти надо было на следующий год, в этом набора не было. «Дальше в школе учиться? А что потом? Институт????? И шесть лет на моей шее будешь сидеть!?» Опять скандалы. Если бы в интернате было 10 классов – я бы доучилась без проблем. Еще бы! За государственный счет.

Поскольку я хорошо шила и в 15 лет, еще учась в школе, заработала свои первые деньги, единственным местом, в котором я могла учиться, по маминым представлениям, оказалось швейное ПТУ. Сопротивляться уже не было сил, я была подавлена тем, что на мои успехи в школе маме было плевать. Ей льстило, что о дочке хорошо отзываются, и тут-то проявила себя и там, но в этом она видела только свою заслугу: дескать, вот какую родила. Ей нужно было, чтоб я получала стипендию. За 3 года учебы я, конечно, научилась шить профессионально, но деградировала во многом другом. Все 3 года получала повышенную стипендию, зарплату за практику и еще шила вещи для нашего мастера по практике, и она мне платила «живые» деньги. Учась в ПТУ, опять–таки за счет государства и по своей инициативе, я подлечилась в евпаторийском санатории и съездила в Астрахань на теплоходе. А в тот месяц, когда я подала документы в ПТУ, у мамы из сумки украли все документы (почему она их носила с собой – не знаю) паспорт, сберкнижки, бабушкины документы. И все счета заблокировали на год. Тогда только я узнала накопленную сумму, ок. 10 тыс. советских рублей, т.е. 2 новых «жигуленка». Это называется бедные? Квартиры тогда не продавались, но можно было купить хороший дом. Шел 1990 год. Я стала отдавать почти все деньги, что получала. В 1991г. цены взлетели так, что тех денег, которые нам все-таки отдали с книжек, хватило только на теплую куртку, да чего-то по мелочи. Лихое было время. В театральное я больше не ходила, на шее появился шрам после операции на щитовидке, голос немного сел.

Со щитовидкой отдельная история. Во время эпопеи с ногой мы забыли про нее. Поскольку я была несовершеннолетняя, мама была обязана подписать согласие на операцию, она не была экстренной. Мне должны были удалить узел вместе с частью железы, он был большой и мешал мне жить. Но большая часть её осталась, и я не принимала гормоны. Спустя 16 лет она меня спросила, удалили мне щитовидку или нет и пила ли я гормоны. А что она тогда подписала, не читая, что ли? Не спросила у врача, что с ее ребенком делать будут? А если всю удалят, смогу ли я нормально жить, иметь детей? Вопросы, вопросы…

После получения диплома я снова заговорила про институт. Опять были скандалы. Я-то думала, что уже доказала маме, что я не иждивенка, что могу учиться и зарабатывать сама. Бесполезно. Слово «институт» произносилось так, будто это сливная канава, а не учебное заведение. Работу, где бы платили нормально, найти было трудно. Я, помыкалась по разным ателье. Поняла, что однообразным шитьем всю жизнь заниматься не хочу, что способна на большее. Устроилась на рынок торговать одеждой. Вот тогда я и накопила себе и на шубу, и на прочее, и на заочный институт легкой промышленности. Поступила с первого раза, на бюджетное. Но мы платили за то, чтобы преподаватели из Москвы приезжали к нам, за гостиницу, проезд, питание. Надо сказать, что на поступление в институт повлияло знакомство с будущим мужем и его компанией. Я смотрела на них и думала: чем я хуже? ПТУ – не потолок для меня. А ведь я уже почти смирилась со своим положением. И, если поначалу мои одноклассники удивлялись тому, где я учусь, то через 3 года воспринимали это как само собой. На рынке я проработала 4 года, в т.ч. и чисто на себя.

Настало время рассказать про мужа. Встречались мы 3,5 года, и поженились, когда он институт закончил. Года за полтора до свадьбы мы собрались на дачу на недельку отдохнуть только вдвоем. Я на тот момент 2 года без отпуска и только с одним выходным работала. Сказала маме. Надо было соврать, что всей гурьбой едем. Был скандал. «Что, трах….. поехали? А потом он тебя бросит, и ты с ребенком к маме вернешься?» Я мало рассказывала ей, про своих кавалеров, она знала только то, что могла видеть. Не рассказывала потому, что они все были «плохие» и относилась она к ним «с каменным лицом»: «Кто они мне такие, чтоб я к ним хорошо относилась?» Домой, понятное дело, их приглашала только в отсутствии мамы. А тут решила: хватит! Мы решили пожениться, почему мы должны скрывать наши отношения? Ну и начала объяснять, что мне 22 года, что вполне самостоятельная, что у нее на шее не сижу, и какая разница, что будет раньше, беременность или свадьба, мы все равно поженимся. А всю жизнь наперед не распишешь. Нам просто необходимо побыть только вдвоем, без друзей, без суеты. И почему все только на сексе сходится? Слово за слово. Объясняться с ней, что со стеной разговаривать. Бьешься-бьешься, а результата – ноль. Я физически ощущала эту «стену». Упрется – не сдвинешь и аргументов путных не услышишь. Один раз высказала ему: «Увезете ее с компанией, да опоите чем-нибудь». Стыдоба. (Мальчишки все из приличных семей, хорошие ребята. Сестра моя с ними училась) Я напомнила маме, что она-то сама выбрала свою жизнь, что возможностей у нее еще раз замуж выйти было немеряно, (как у всех красивых, но безбашенных особ), мужчины у нее были, к одному я даже привязалась, и что я не обязана повторять ее судьбу, да и не смогу, у меня другая. (сама-то родила меня через 2 месяца после регистрации). Закончилось тем, что она меня схватила за волосы, повалила на диван и давай кулаками по спине молотить. Я выбралась, только вывернув ей руку. Шок. Мягко сказано. Воспитывали-то меня педагоги, не то что кулаком, голос редко повышали. И у меня был барьер, взрослым грубить я не могла, тем более маме. Только через день я нашла в себе силы вернуться домой. Мой парень просил ее опустить меня с ним отдохнуть, говорил, что следующим летом планируем пожениться и пр. А она приняла позу «столбовой дворянки», надменно-уничижительно так с нами разговаривала. Мы все-таки отдохнули, обоями дачу оклеили. Но с тех пор он в душе считал, что женился на мне из-за моей матери, о чем непременно напомнил через 3 года. На свою свадьбу я заработала сама. И организацией занималась во многом сама, и квартиру нашла сама, всем некогда было, работали. Мама с бабушкой и дедом, конечно, добавили денег, но, как я шучу, чтобы оплатить развлечение тех родственников, которых я бы не пригласила. После свадьбы она обращалась с моим мужем хорошо, я даже забывать начала про все «терки». Через 3 года муж мой влюбился в другую. Поняла я это быстро, но растерялась, не ожидала, ведь все вроде было хорошо. Мы жили ровно, сильно не ругались, копили на свою квартиру, экономили значит. Умерла его мама и он изменился, стал более внимателен, и некоторые проблемы притирки снялись сами собой. Он был покладист, но в то же время из него при желании можно было вить веревки, вел себя как телок. Этого я не люблю, но «наседать» тоже не хотела. Мы уже были близки к покупке жилья, прикидывали, сколько можем взять в долг. Правда, я институт тогда заканчивала, диплом, госэкзамены и все такое, да еще и подрабатывала вечером, в торговой фирме отгрузку формировала, иногда это заканчивалось за полночь. Основную работу пришлось оставить. Может, упустила что. И вот, как гром среди ясного неба. Вы думаете, что он ушел? Нет. Не сразу. Несколько месяцев прошли в раздумьях типа: люблю — не люблю; у нее красивое белье и халатик, а у тебя давнишнее уже (мы экономили); она вся такая, а ты….; зачем нужны друзья, они паразитируют и давят на мозг. Разговаривал с ней из дома (жили мы тогда на его территории, после смерти мамы, не одни). Унес из дома все деньги. Я перестала есть и спать, просто не могла. Иногда на выходные уезжала к друзьям, его друзьям, т.к. дома было невыносимо одной. Благодарна им очень. Хорошо, что работать я стала «головой», логистом, это отвлекало. (Да, институт я сменила через 2 года, я экономист. Теперь бухгалтер, то главный, то не очень , и занятие свое люблю). Пыталась к семейному психологу его привести, сама ходила несколько раз. Немного помогло. Настал день, когда я поняла, что без него мне лучше, что больше этих сравнений вслух я не вынесу. Надо сказать, что через год после моего переселения от мамы дом наш погорел из-за соседей. Вещи были целы, но жить в нем было нельзя. Маме с трудом, с помощью главврача больницы, где она работала, дали комнату в общаге на всех (она+я+муж), чтоб без подселения. Т.е. идти мне в случае развода было не куда, да и говорить маме про свое несчастье мне было больно, ведь припомнит все, да еще позлословит. Моей з/платы молодого специалиста на съем комнаты не хватало. Я сказала мужу, чтоб он вернул мне мою долю денег, я больше не хочу его видеть, и уйду, как только найду подходящую «конуру». Деньги были на книжках, доказать их наличие – не вопрос. О чудо! Он вернул почти все, что накопили. Не знаю, что в нем перещелкнулось, но это было спасение. Я пошла к маме только через полгода после начала этого кошмара, но не как побитый пес, а просить добавить, потому что мне тогда хватило бы на маленькую квартирку. Отдельную. Свою. Наивная. Мама денег давать не хотела и начала предлагать: поживи у меня, скоро снесут остатки дома, квартиру получим (через 7 лет она получила), я сказала твердое нет, надавив на то, что ей же самой от этого будут одни неудобства. Тогда пошло в ход другое: купи комнату, занимать не придется. Я говорю: «мама, неужели ты хочешь, чтоб я жила в коммуналке не понятно с кем, одна, боясь соседей. Ведь контингент там известный, бабки да алкаши, в основном». Так она звонила мне на работу часто и пыталась склонить к своему варианту, и я уже отчаялась получить от нее помощь, искала жилье на окраинах города. Еще от истощения начались проблемы по-женски, ангина хронической стала, каждый месяц болела, а на больничный уйти не могла, не оплачивали. Муж начал возвращаться… Один раз пришел пьяный, просил прощения, говорил, что все понял. Через 2 дня опять стали исчезать его вещи. Потом приходил не раз, все смотрел в глаза, говорил, может, заново начнем. Опять пропадал. Еще 4 месяца. Мама денег все-таки дала, половина их была наследством от деда. И тут он мне помог. Я подняла вопрос о разводе. Я нашла квартиру и делить ее ни с кем не собиралась. Подавали заявление – плакал, говорил, что будет думать, время есть. А у меня сил уже не было ничего возрождать, тем более в ситуации, когда он весь такой в раздумьях. Разводились – плакал. Просил о встрече. Встретились. (А я тогда встретила другого МЧ и уже успела понять, что он был во многом лучше мужа, но наши отношения еще были «сырые»). Сказал, что все решил, что будет стараться заново выстроить отношения. Что с другой он будущего не видит. Слезу пустил. Но….. «сегодня мы с ней идем на свадьбу к друзьям. Я позвоню через неделю». Что это было??? Эти слезы и разговоры. Попытка выиграть время? Зачем? Может, мне надо было подождать? Через неделю я наняла машину и съехала к чертовой матери. Претендовать на небольшую долю в ООО, где он стал соучредителем, когда мы были женаты, я не стала, не хотела затевать склочно-грязные разбирательства, к тому же все, что мне было жизненно необходимо (жилье), я приобрела. Просто забрала купленную нами мебель и холодильник в качестве компенсации морального ущерба, да и спать-есть на чем-то надо было. МЧ мне здорово помог и с переездом и по дому. Больше бывшего я никогда не видела и не хочу.

Долг за квартиру (пришлось немного занять, 1000$, цены-то растут быстро) мы с мамой договорились отдавать поровну, за год справились бы. МЧ меня кормил. Мама работала в больнице на раздатке (т.е. при еде), и уже получала пенсию. Но, как всегда в таких ситуациях, деньги стали уходить не туда, куда рассчитывали. Квартира была угловая, холодная. Без некоторых покупок, обогревателя, например, было не обойтись. Одежда моя, и так давнишняя, начала портиться. Обувь тоже, как на зло. Мама давала немного больше, чем мы договорились, и я этим воспользовалась, чтоб купить одежку, ей это не понравилось. Сразу после переезда она мне выдала: «Все. Теперь будешь въя…ть шитьем по-вечерам». При этом она могла придти к нам в субботу утром, когда мы еще спим, чуть ли не своим ключем открыть дверь. Не часто, но мотив понятен. Общалась она с моим МЧ так же «с каменным лицом». «Тебе долг надо отрабатывать, а ты тут его ублажаешь». «Да он для меня сделал больше, намного! А если бы у нас все получилось, и мы были бы всегда вместе? Как ты не понимаешь, мама?» Но мы с МЧ расстались. Спокойно, без упреков, просто у каждого была своя дорога. Отогрели души и разошлись. Мама позлословила. Я нашла новую работу, с з/платой побольше и сказала маме. Через месяц она затихла. Кормить меня теперь было некому. Я позвонила ей, спросила, сможет ли она дать денег и почему молчит. Пришлось поехать к ней и спросить, глядя в глаза. Услышала следующее: «Я совсем замучилась с твоими долгами, у меня в доме нет ни одной макаронины, поесть нечего. Все, теперь свою пенсию я перевела на книжку». С такой работой голодающей ее назвать ну никак было нельзя. Я спросила: «Мама, почему ты так поступаешь? Жалко денег – не давай. Но разве нельзя было это сказать по-человечески, спросить, может, сейчас как раз не лучшее время. Или предложить с этого времени давать мне в долг? Неужели надо было снова дать мне оплеуху? Мне и так плохо. Я сейчас одна и старые раны опять вылезли. Ты не думаешь, что однажды станешь беспомощной и зависимой, как я сейчас. И что, если я с тобой поступила бы так же? Просто бросила бы. Как бы ты себя почувствовала? Вот я себя чувствую брошенной». Я ушла, и плакала всю дорогу. Я осталась совсем одна. Я ей больше не звонила. Донашивала обувь за сестрой, перестала платить квартплату, 100р. на три дня умудрялась растянуть. Смирилась. Мама начала звонить сама. С претензиями. Куда пропала, может, она болеет, может, померла давно. Я спрашиваю: «а может, я болею, тебе не интересно? Если болеешь и нужна помощь, позвони и скажи конкретно, что надо». Однажды попросилась ко мне домой сделать «химию», т.к. у меня была горячая вода. Я сказала, что уже договорилась с подружкой погулять, я старалась дома не сидеть в выходные, тоскливо было. Но она может прийти и делать, что надо. Крутить бигуди я все равно не умею. Она пришла, я уже была одета. Затеяла скандал, что подруги мне дороже, что на мать мне наплевать. И т.д., и т.п. Когда я уже вышла из себя и спросила: «Чего ты хочешь? Вчера ты мне сказала, что тебе вода горячая нужна, а сегодня скандал на ровном месте. Ведь я вчера предупредила, что у меня планы, меня ждут, я что, должна своей подруге выходной сорвать!? Она-то тут причем?», выяснилось следующее: раз пришла мать, я должна все бросить и гостеприимничать, заниматься ею. Так и говорила бы, что в гости ко мне хочет! Самодурство какое-то. А я не то что заниматься, я разговаривать не могла с ней, сломалось что-то. Что же получается, я теперь за те деньги, что она дала мне, своему ребенку, в трудной ситуации, должна ей во всем? Свою жизнь отложи – ею занимайся. (Когда давала деньги почему не сказала, что в долг? Я только от родственников узнала, что она сомневается, отдам я или нет). А я-то думала…мама,… поможет. Не поступи она так подленько пару месяцев назад, я бы, может, и бигуди научилась крутить. В общем, никуда я не пошла, расстроилась, но и до бигудей не дотронулась. Потом стала себя настраивать, что мать у меня одна, что отношения нужно как-то строить. Стала приходить иногда, но больше часа вытерпеть не могла, тянуло домой.

Однажды я дошла до такого состояния, что шла домой с работы, а ноги не шли, дома тоска. Я плакала, не стесняясь, и говорила: «Господи, я больше так не могу. Так больше нельзя» Мне хотелось умереть. Через пару дней меня занесло в книжный магазин к полке с книгами Н.Правдиной. Купила одну, где про деньги было, очень актуально. Назавтра пришла еще за двумя. Удивительный автор, первые пять страниц – и моей хандры как не бывало. Начала заниматься прощением, другими приемами. Трудно было. Первые выходные дома я провела с удовольствием. А дальше – как по книге, меня скоро уволили, дела пошли у них плохо. Через неделю нашла работу с зарплатой в 2 раза больше. С долгами расплатилась. Стало легче намного. Нормальный телевизор купила и компьютер для работы, телефон провела и прочее. Потом были и другие книги: М.Норбекова, Л.Хей, Р.Баха, П.Коэльо и др. Потеряла несколько человек из своего окружения, но это было закономерно. С друзьями бывшего мужа я связь прервала почти сразу, как уехала, больно было слышать про него. И сестре запретила говорить о нем мне и про меня друзьям. Я менялась, выздоравливала. С отцом наладила контакт. На 30-тилетие он помог мне с покупкой компьютера, потом позвонил и сказал, что я котенок и он меня любит. Песни пел в трубку (выпимши был), так приятно. Первый раз за всю мою сознательную жизнь я слышу от родителей, от отца, про любовь. Я уснуть не могла ночью, слезы сами лились. Проблемы остались только с мамой. Я ведь стала независимой опять, свободной и от долгов, и от тяжелых переживаний. Я больше не страдала. Однажды попросила ее переночевать у меня, т.к. уезжала ненадолго (по ночам стали звонить в дверь, какую-то ерунду нести, я боялась уезжать). Переночевала. Я оставила тогда подарок для нее ко дню рождения. Немного раньше, чем надо, но подумала, что ей будет приятнее с подарком. Приехав, увидела записку: «День рождения мой тогда-то, а не сейчас». А я спасибо говорю, когда мне дарят. Мелочи, но такие колкие. Потом уезжала на 2 недели, в отпуск, первый за несколько лет. К морю. Опять попросила ночевать у меня. Она сказала, что не может. Хорошо, говорю, я охрану подключу, цветы польешь пару-тройку раз? Да, говорит. Звоню, чтоб пришла, покажу как включать охрану. Молчание. Но приехала, чернее тучи. Начала говорить, что она сама в отпуске, что ей не с руки приезжать для каких-то цветов. И вообще, чего я тут оранжерею развела, на кой черт они мне. Я спрашиваю: «А по телефону это нельзя было сказать? И заранее! А не в день отъезда». Просто наорала на нее. Сил на дипломатию не было. Договорилась с соседями (Господи, спасибо тебе за них! Столько раз помогали!), быстро в охрану сбегала, переоформила все. И укатила в Сочи. Отношения испортились совсем.

Потом началась эпопея со сносом дома. 2 года тянулась. Застройщик оказался гнилой, весь в долгах, дома снес втихаря и начал строить. Я нашла адвоката, заплатила, сходили к нему с мамой. Он сказал, почему вы раньше не разделили собственность с дочерью? Сейчас она могла бы претендовать на отдельное, пусть и небольшое, жилье, и потом вы могли бы из того, что получится и уже имеете, сделать две квартиры полноценные, а не гостинки. А так, только однокомн. квартиру на двоих, т.е. только маме, поскольку она собственник, а я лишь прописана. По новому Кодексу так выходит. А я помню, что этот вопрос поднимался, когда я в школе училась (вопрос о сносе возникал несколько раз за эти годы, и соседи так сделали), но мама побоялась, наверное, делиться. Уже нельзя было бы сказать, что я тут никто. А судиться о незаконности сноса дома можно, только такие дела долгие. Закрыв дверь адвоката она сказала мне: «Этот еврей только о деньгах и думает, зануда старый (она ему на эмоциях что-то пыталась говорить, а ему-то факты интересны, вот он и останавливал потоки ее всхлипов). И вообще, у тебя уже все есть, возьми кредит, если тебе твои 11 кв.м. малы. Я тебе уже помогла деньгами». Типа, слезь с моей повозки. Я стою в ступоре и понимаю, что вот теперь я ее уже ненавижу. И зачем мы с мужем напрягали наших друзей перевозить ее пожитки и мебель после пожара, сначала в больницу (ей там выделили помещение), потом в общагу? Безвозмездно. Могла бы грузчиков нанять и сама все организовать. Зачем с мужем и свекром заново крышу отстраивали, чтоб дом не размок? Рисковали свалиться оттуда? Я тоже с ними гвозди заколачивала, помогала во всем. Безвозмездно. Могла бы плотников нанять. Зачем на троих комнату для нее выбивали, а сами так на съемной квартире и жили? Я понимаю, что претендовать на нужное нам расселение, не имея достаточных оснований, сложно, но попробовать-то надо. Если бы нам не удалось – тогда понятно, квартира только для нее и точка. Но она не желала даже «прощупать почву». Просто я должна была исчезнуть, я в ее планы не входила. Не спала всю ночь. Передо мной пронеслась вся моя жизнь, все обиды, даже то, что уже было забыто, всплыло. Все, о чем пишу теперь. Оборвалось все. Мне давно стало ясно, что она мне завидует. Тому, что в 27 лет мне повезло приобрести свое жилье, а она все в общаге мыкалась. «Вот, купила квартиру у черта на рогах, не доедешь. За такие деньги можно было и поближе и побольше, и т.п.». Тому, что на месте не стою, учусь, развиваюсь, куда-то все стремлюсь. И что работа хорошая, зарплата нормальная, а она посуду моет. Всему. Чего у нее нет и не будет уже. Потому что шевелиться не хочет. Потому, что гордыня давит. Потому, что самой умной себя считает, а оно не так. Хочет, чтоб другие за нее все делали. Вопрос: кто? Государство, дети, муж? Она очень давно не воспринимает меня своим ребенком, скорее как соперницу, и отношение соответствующее.

Год назад, на ее 60 лет думала, что подарить и дарить ли вообще. Меня она давно уже не поздравляет. Купила ей красивый комплект постельного белья и открытку нейтральную. Открытки с надписями «Милой, любимой маме» покупать не могу, рука не поднимается. Пошла в точный день, а назавтра у меня была аттестация главбухов, рассиживаться было некогда. Будь, что будет. Дома ее не было. Оставила подарок. Через неделю она пришла сама, чернее тучи, бросила подарок мне и открытку со словами: «Это что такое?» Подарок, говорю, мама, тебе, в новую квартиру красивый комплект. «А ты что, не могла спросить, что мне надо? А не это, что у тебя валялось, ненужное». А я и не хотела спрашивать, говорю, это же подарок. Скандал на 4 часа. Она еще узнала, что отец мне помогал по дому, в гости ходим. Нечаянно все ей сам рассказал при случайной встрече. Так она его какими только словами не называла. И мне наговорила, что я должна быть ей благодарна за то, что не инвалидкой родилась, что она не бросила меня, что не спилась и меня из дома не выгоняла, когда бы к ней мужики приходили, (как будто другие родители только так и поступают), что в интернат ко мне ходила по средам, а к некоторым не ходили, что в больницу ко мне каждый вечер ходила, пока я была лежачей, что, когда я замужем была, она нам деньги дарила, сумму назвала и пр. Сказала, что вот я ей не звоню, а она в больнице лежала. Я спросила, почему она мне не сказала? «А ты бы все равно не пришла». (Я потом сходила в эту больницу, записей про нее в архиве не было). Когда начинаешь ей объяснять что-то, слушает….полминуты. Потом, зацепившись за что-то, перебивает, свое начинает говорить, порой такую чушь, за меня додумывает все, якобы я так думаю. Я не вытерпела и высказала все, что наболело, что хватит меня попрекать деньгами, ведь дед же ее не попрекал, хотя ей он дал все 100%, а мне она только ¼. Что эти деньги, по ее же словам, стали компенсацией за прописку в доме, который снесли (я не выписывалась только из-за сноса, чтоб больше шансов было). Что всякий раз, когда я задумывалась о ребенке, я вспоминала ее слова, что часто чувствовала себя сиротой. Что больше никаких попреков деньгами вообще слышать не хочу, т.к. она на мне так хорошо сэкономила, что просто стыдно говорить такое. И отец у меня был, есть и будет. И что это она мне его выбрала, сама. И ушла тоже сама. И не такой уж он подонок, и, если б я ей рассказала все, что я от своего мужа натерпелась, сколько раз за 10 месяцев кошмара я наблюдала его исцарапанную ногтями спину или использованные презервативы по карманам, то она б в такой ситуации давно удавилась с горя. А не пришла я к ней жаловаться только потому, что сочувствия я бы не нашла. И много другого. Прорвало. Она начала притворяться, что ей плохо. А я говорю: «Если бы ты хотела бросить мне подарок, ты бы уже ушла. Чего ты хочешь еще? Говори. Я выслушаю». Молчание. Потом: «Ты дочь, ты должна знать…..» Гордыня слово молвить не дает. Чего должна знать??? Тогда я сказала, что если она хочет поддерживать отношения, то не должна ждать, когда я это начну делать, а делать надо вдвоем. Что больше я скандалить не буду. Это последний раз. И грести одна не буду. Я знаю, что все будет хорошо, если я попрошу прошения (за что?), выкажу неимоверную благодарность, и буду с ней обращаться «по шерстке». Но это ничего по большому счету не решит, что она воспримет все это как должное, а не как первый шаг. И все повторится…снова и снова… Наладили. Ненадолго.

Она у застройщика какие-то протоколы подписала не глядя. Объяснить не может. Я уже не вникала. Бесполезно. Только, когда уже подбирали квартиру ей, предложила оформить ее на двоих, предложила платить половину квартплаты, и риски нести солидарно. Исключительно ради того, чтоб она по слабоумию старческому (это я не озвучила), не подписала ее какому-нибудь прохиндею, и он бы не выгнал ее раньше срока на улицу. Подстраховать себя хотела от неожиданностей, чтоб не пришлось ее к себе забирать. Результат? Она рассказывает своим сестрам, что я хочу захапать ее квартиру. Полностью не удалось, так половину хочу. И на мою-то квартиру она, оказывается, чуть ли не всю сумму дала. И, оказывается, я ей сказала на ровном месте, что ухаживать за ней не буду. Предысторию, что сказано это было от обиды и в другом ключе, естественно, утаила.

А сестры-то (не родные) с неустроенными судьбами, у одной так вообще все плохо, о чем бы речь не зашла. Мировоззрение такое. И ей бальзамом на душу все мамашкины проблемы. Науськивают ее. А она поддается на чужие слова очень. Зато чего бы я не сказала – все в штыки. Вроде: «Я не знаю, откуда тебе знать?» Господи, доколе? Я ей сказала, что квартиру свою пусть кому хочет завещает, шантажировать ею меня не надо. Но только, если ее выгонят обманно, ко мне чтоб не приходила. Я решила больше не предлагать никаких своих услуг, ни по переезду ни по ремонту. Хотя даже отец сам хотел задействовать знакомых работников. Подумала, что, если нужна будет помощь, попросит. А то мне все боком выходит. Надоело. Ремонт сделан, переезд состоялся. От денег, выданных на квартиру, осталось, да пенсия за несколько лет, неплохая, кстати, накопилась. Так что я не переживала за это. Недавно позвонила, спрашивет, мол, так и будем в контрах? Как я полки угловые делала, посмотреть хочет. (Я их сама делала, пленкой обтягивала доски из магазина «Сделай сам». Очень неплохо вышло. Габариты-то у моей квартиры не ахти, приходится измудряться. И кухню сама начертила, отдала в нарезку, и с отцом собрали. Он умеет.) А я не хочу ее домой к себе приглашать, мне скандалы больше не нужны. Говорю, зачем тебе как у меня, свои купи. Я чувствую, что не в полках дело. Как всегда, пытается манипулировать. Оказывается, надо было денег. На остекление балкона, ибо сверху окурки летят, сгорит же все, на замену батарей, ибо холодно, и на новоселье, 15 человек сотрудников, всех-то накормить надо. А у нее ну ни гроша не осталось. И застройщик-то остаток денег все не отдает. Типа в долг занять хочет. А я знаю, что жаба задушит отдавать, да и мечта у нее есть, содрать-таки с меня те самые деньги, что на квартиру дала. Говорю: «Мама, на новоселье пусть скинутся деньгами, без подарков, вот и посидите. Балкон остеклить можно и на следующий год, газеты с тряпьем туда складывать не стоит. Батареи – да, надо. Могу дать денег на батареи (даже в душе согласна расстаться с ними навсегда), но не много, тысяч 5, потому как не такие уж и большие деньги я зарабатываю (я не главбух сейчас), на предприятии кризис, зарплату задерживают, и это правда. Я учусь на курсах, платно и мне в отпуск пора. И еще – я не коплю, во всем себе отказывая, я живу сейчас. Узнай, сколько стоят новые радиаторы. А я узнаю, может ли знакомый заняться монтажом. А я с холодными батареями 3 зимы пережила. Ничего. Ты, мама, поди и не помнишь этот эпизод моей жизни, а мне замерзнуть — раз плюнуть, у меня давление сниженное…могу свой обогреватель дать напрокат, пока ты деньги копишь». И снова пошли упреки теми деньгами, что как мне надо было, так мне сразу дала. Сразу… как же. Да про то, что я отказалась за ней ухаживать, да еще какую-то чепуху придуманную. Я ей напомнила про то, что она меня избила, но почему-то я ее никогда не тыкала этим. А она сделала вид, что не было этого. Смеялась и говорила: «Ты врешь». А если и вправду не помнит??? Получается, напакостила и забыла, душа не болит. А то, что ей ответили на ее пакость, помнить будет до смерти, не простит. Как же, на ровном месте обидели! Очень обидчивая, сразу плачет, а потом злится. Тогда как же она должна удивляться, что некоторые люди, наверное, держат дистанцию с ней, а я, помня все, не могу ей доверять, ничего не рассказываю, да просто уже не пускаю в свою жизнь. Она больна??? Причина похода к психотерапевту в молодости и сильное сотрясение мозга лет 15 назад дали о себе знать? Я снова в ступоре. Тогда я сказала: «Мама, у меня есть деньги, но мне 33 года, я намерена родить ребенка, и эти деньги на тот случай, если мне придется долго лечиться, или лежать на сохранение. Ты об этом никогда не задумывалась? Ты о внуках не думала? И что дочери помочь надо, если хочешь внуков, а не упрекать? (я не замужем, потенциальный папа есть, он согласен, но женой его я не буду, так выходит). И ни на какие балконы я их тратить не собираюсь. Баста».

Больше не хочу ее видеть, слышать. Пусть живет хорошо и меня не вспоминает. Обойдусь, столько лет обходилась.

Вот сижу и думаю: я действительно плохая дочь? Маме денег не даю, в гости не хожу. Про «все плохо» слушать не хочу, про несправедливость жизни. Может, надо было, кривя душой и притворяясь, общаться, ради ее седин? Ведь ей недолго осталось, лет двадцать-двадцать пять, судя по наследственности и отсутствию серьезных хронических болячек. А если я первая уйду? А если отношения вообще не налаживать, что будет? Максимум – лишусь наследства и на алименты может подать (она как-то заикнулась, что, мол, отец возьмет и подаст на алименты на меня, а я отшутилась, чтоб она не переживала, что ей меньше достанется). А если подаст и суд примет положительное решение, лишив меня (и планируемого ребенка, я проверяюсь и лечусь) части средств, кем она станет для меня? Ведь душевного, эмоционального, родственного контакта давно нет. В самые важные моменты моей жизни она «вставала в позу», делала все для того, чтобы все было как ей удобно, а не мне. А если рожу ребенка? Она думает, что сразу прибегу на помощь звать, вот тут-то она и распустит веером всю свою значимость, будут и колкости, и поучения, и откровенное кидалово. Мне ж деться-то будет некуда… А я не хочу ей его даже показывать так же, как свой внутренний мир. Мне иногда кажется, что у нее нет души, вместо нее черная дыра-копилка, живет только на материальном плане: «Да, я тебе денег дала, а не слезы утирала, не сопереживала. Другая, может, по головке гладила бы, но денег не дала». «Мам, а другие родители умудряются как-то комплексно к детям подходить, почему у тебя либо деньги, либо чувства? Да и чувств-то не видно». «Да-а, тебе, оказывается и то и другое надо???» Ничего уже не надо…

Понимаю, что я тоже не идеальная, что могла не говорить или не делать какие-то вещи, или не так рьяно браться за дела. Понимаю, что ничего обо мне, взрослой уже, она не знает и может расценивать мои действия как «захватнические», а я просто рассиживаться не могу, когда надо действовать. Но я же живая, у меня тоже характер и привычки, я тоже могу спотыкаться, и у меня бывают «черные» дни, когда душа болит, а пожаловаться некому.

Вот интересно, человек мерзнет дома, а когда предлагаешь оплатить сантехника и материалы, почему-то никак не зацепляется за эту возможность. Просит деньгами. Вчера увидела, что она застеклила балкон…

Ответ

Здравствуйте, Ирина.

Вы удивительно сильный и целеустремленный человек.

При Ваших стартовых данных добиться того, что Вы имеете на данный момент — поразительно.

Сижу размышляю.. Если бы Вам все давалось легко, стали бы Вы так ценить все то, что имеете? Какая бы Вы были?

Вы написали рассказ, пронизанный болью и обидой маленькой девочки. Рассказ нелюбленной дочки.

Рассказ, через который красной нитью проходит: «Мама, ты мне должна!»

Можно бесконечно задаваться вопросом: «Почему мама такая, какая она есть, а не добрая, ласковая, любящая до самоотречения?» Только ничего не изменится от этого. Мама останется такой, какая есть.

Я не буду разбирать ее достоинства и недостатки.

Она дала Вам жизнь.

Весь этот мир, наполненный страданиями и победами, радостью и болью, грязью и нежным ароматом цветов.

Да.. Возможно Вы вошли в мир не через позолоченную арку, под звук фанфар, а в обыкновенную калитку со скрипом и отодранной перекладиной, но она позволила Вам сделать это.

Можно придираться до бесконечности, страдать и мучиться от того, что вход не такой, каким бы Вы его хотели видеть, можно через всю жизнь пронести стыд и отчаяние.

А можно жить дальше и быть благодарной за то, что Вам позволили придти сюда. Настолько, насколько сочтете нужным.

Ведь каждый ребенок собирает на маму и папу «досье» обид. Потому что родители только люди. Со своими странностями, заморочками, ошибками, дурью, верованиями. Вырастить ребенка и не напортачить невозможно. Всегда есть за что зацепиться.

Много боли. Много обиды. До неба. Как я могу в одном письме щелкнуть пальцами, чтобы снять многолетние накопления страданий?

Я не смогу.

Но может сможет тот, кому удалось сделать намного больше, чем мне.

«И Его Мать и братья пришли и, стоя вне дома, послали к Нему звать Его.

Около Него сидел народ. И сказали Ему: вот, Твоя Мать и Твои братья и Твои сёстры, вне дома, спрашивают Тебя.

И отвечал им: кто Моя мать и Мои братья?

И обведя взором сидящих вокруг Себя, говорит: вот Моя мать и Мои братья;

ибо кто будет исполнять волю Божью, тот Мне брат, и сестра, и мать. «

Евангелие от Марка

Пожалуйста, подумайте, здесь скрыта великая мудрость.

С уважением, Ирина Романенко.

---

---