Меч катана — страшное оружие; прекрасной закалки клинок средней величины, способный одним ударом снять голову с плеч противника. За многие клинки было заплачено баснословно дорого, и эта дороговизна объясняется месяцами тяжелой работы, которая необходима для того, чтобы довести до совершенства ковку и закалку какого-нибудь выдающегося клинка.
Японская сабля служит благородным целям войны и вместе орудием исполнения судебных приговоров, ей дозволено мстить за полученное оскорбление и смывать кровью «харакири» угрызения встревоженной совести. Символ доблести и чести японского самурая. Линия заточки лезвия катаны обычно получалась ровной, но особые приёмы ковки позволяли сделать её более красивой – волнистой.
Многие секреты мастеров кузнечного дела Древнего Востока, к сожалению, оказались утерянными. А вот тайна японских клинков покорилась исследователям.
Знаменитые двуручные самурайские мечи катаны, как и булатные клинки, славятся гибкостью и остротой. Но, в отличие от булата и дамасской стали, металл, из которого ковали катаны, не был композитом. Его состав удалось разгадать совсем недавно. В стали обнаружили молибден — элемент, который придаёт ей твёрдость, не увеличивая хрупкости.
Стали, содержащие кроме углерода другие элементы — марганец, молибден, ванадий, хром, — называются легированными, по свойствам они отличаются от обычной углеродистой стали.
Катаны начали делать в XI-XIII веках, когда о легировании никто и представления не имел. Просто в руде, из которой добывали железо для мечей, содержался оксид молибдена, и при выплавке этот химический элемент оказывался в расплаве.
Но, чтобы сделать хороший меч, надо было избавиться от вредных примесей, которые ухудшали свойства стали. Для этого из слитка выковывали прут и закапывали его в землю на болоте.
Содержавшая много солей и кислот болотная вода «выедала» из стального прута участки с примесями. Через некоторое время прут выкапывали и зарывали в другом месте — в «свежую» кислую среду, и так в течение 8—10 лет. За это время материал прута становился похожим на губку — на месте вытравленных вредных примесей были дырки. Лишь затем за дело брался кузнец. Из разогретой заготовки он выковывал длинную полосу, сгибал её пополам и снова выковывал полосу.
Процесс повторялся до тысячи раз, и уже после этого клинку придавали нужную, слегка изогнутую форму.
Разумеется, стоил такой меч целое состояние. Из века в век его передавали как семейную реликвию от отца к сыну. Кстати, потеря катаны, даже при ранении его обладателя на поле боя, оборачивалась для самурая бесчестьем. И пока он вновь не завладевал мечом, дорога в отчий дом была ему заказана.
Екатерина Кривенко
