Давным-давно сконструированы искусственные сердца и легкие, которые в тысячи раз прочнее настоящих, которые прекрасны и совершенны, которые безотказно бьются и сокращаются по правильному расписанию. Почему тогда врачи-трансплантологи по-прежнему вьются, как вампиры, над постелью умирающего, выклянчивая кто глазик, кто почечку? При этом реакция отторжения, такая опасная, когда речь идет о донорских органах, не грозит пациенту с органами пластиковыми: Т-лимфоциты и прочие иммунные полицейские организма чаще всего плевать хотели на интервентов искусственного происхождения, их задача — атаковать чуждые биологические ткани.
Вот пока такими муляжами являются и искусственные органы. До сих пор ученые даже не знают всех видов белков, бактерий, грибов и прочих чудес, которые могу жить или вырабатываться внутри нас в самых неожиданных местах и при этом oказаться необходимыми для выживания. С костями и мышцами конечностей таких проблем куда меньше, а вот любой из наших внутренних органов представляет собой секретную химическую лабораторию. Даже какой-нибудь элементарный мочевой пузырь мнит себя незаменимым (хотя именно его более-менее умеют протезировать).
И пусть операция с живым сердцем или роговицей опаснее протезирования искусственного органа, но уж если пациент пережил ее, врачи сумели подавить потом РТПХ (реакция трансплантанта против хозяина), то пациент может ожить до глубокой старости, безнаказанно пользуясь донорской плотью. А вот для носителя искусственного органа все будет обстоять куда печальнее.
Современные трансплантологи не делают ставку на механиков и конструкторов, как это было принято еще лет тридцать назад. Сегодня они ждут, когда генетики научатся выращивать полноценные органы по генетическим чертежам собственных клеток пациента, а юристы, религиозные деятели и этические комиссии прекратят блокировать опыты в этом направлении.