Когда-то Фрейд сделал сенсационное на тот момент времени заявление: мужчина и женщина испытывают подсознательное влечение к родителю противоположного пола. Название этому сначала появилось в мужском варианте — комплекс Эдипа, а позднее придумали и название для женского, один из вариантов которого — комплекс Электры.
Позже столь смелое заявление было расшифровано и несколько сглажено: родитель противоположного пола оказывает решающее влияние на формирование сексуальности ребенка. И образ матери или отца (в зависимости от пола ребенка) впоследствии неизбежно влияет на выбор сексуальных объектов и предпочтений.
Это — отправная точка. Однако, в мужском и женском варианте акценты несколько иные, степень влияния обоих родителей сильно отличается в воспитании девочки и мальчика. И корень этих отличий в фигуре и роли матери.
Для каждого ребенка мать — нечто безусловное, нечто первоочередное и определяющее. И чаще всего и для девочки, и для мальчика мать играет решающую роль, в то время, как отец может и вовсе отсутствовать в семье. В таком случае с мальчиками дело обстоит проще: мать — первоочередная фигура, она же — родитель противоположного пола, и хотя многие говорят о том, что без мужского воспитания мальчик не вырастет настоящим мужчиной, все же, утверждение довольно спорное. И к тому же, мы говорим не о воспитании вообще, а о формировании сексуальности.
У девочки же ситуация иная: мать, безусловно, первоочередная фигура, и потому от нее зависит куда больше, чем у мальчика от наличия отца, но для девочки важны оба родителя: один исполняет функцию защиты, выкармливания, постоянного присутствия, другой же — влияет на развитие в ней женщины. К тому же, мужчина даже при отсутствии отца, может многому научиться сам (мужчины все равно более склонны постигать жизнь через опыт), а вот с женщиной ситуация иная: есть ценности, чисто женские ценности, которые передаются только от матери к дочери (ну или на худой конец, от бабушки), т.е. только от женщины к женщине.
И ценности эти имеют прямое отношение к степени будущей женственности и сексуальности подрастающей девочки. Это и умение создать атмосферу уюта, нежности, заботы, и умение находить правильный контакт с мужчинами, и даже умение правильно обращаться со своей женской природой, которая не в пример мужской, куда более ранима и чувствительна.
Но в ребенке и родителе одного пола скрыт бессознательный конфликт. Подрастающая девочка, достигая половой зрелости, как бы символически вытесняет мать из круга сексуально значимых женщин. Не буду приводить слишком длинные экскурсы в антропологию и мифологию, достаточно вспомнить Кроноса и Зевса, и массу других мифов, где родители пожирают, убивают своих детей (в том числе и матери — девочек), чтобы не дать им в будущем захватить власть (над обществом, племенем, мужчинами).
Бессознательное соперничество — вот что в первую очередь может повлиять на отношения девочки и матери. Причем, в женском варианте это соперничество куда острее, чем в мужском. Вызвано это и чисто биологическими факторами — к моменту созревания дочери женщина-мать, как правило, находится на пике своей сексуальности и очень болезненно переживает уход красоты и молодости, меж тем, как мужчина ко времени созревания и взросления сына часто уже находится на стадии угасания сексуальности и не так сильно переживает по поводу ухода молодости.
На практике я часто сталкивался с девушками, женщинами, переживавшими недвусмысленные (но при этом неосознанные!) нападки матерей. Выражалось это, как правило, в бесконечной критике внешности девушки, манеры одеваться и даже критики молодых людей, выбираемых юной леди в партнеры. А подчас выражалось и в нежелании передавать девушке те секреты, которые делают женщину женщиной.
Получалось, что важная и значимая женщина в жизни девушки — мать — фактически убивала в ней нормальное отношение к себе, адекватное восприятие своей внешности, фигуры, вкусов и предпочтений. Этим же бессознательным фактором бывают вызваны и чрезмерные запреты, налагаемые на взрослеющую девушку матерью.
В итоге девушка подчас чувствовала себя «задавленной» матерью. И часто могла вынести из данного опыта откровенную нелюбовь к себе, своему телу, неприятие своей сексуальности, отрицание в себе женской природы. Такие девушки долго стесняются показать себя, нередко прячут свою фигуру, постоянно завидуют подругам, находя их более красивыми. И часто, решаясь на сексуальный опыт, не могут получить полноценное удовольствие, потому что продолжают со своим партнером видеть себя «материнскими глазами» — у меня слишком маленькая/большая грудь, у меня слишком широкие/худые плечи, слишком некрасивые ноги…
А мужчина чувствует «зажим» и, не будучи еще достаточно опытным, сворачивает отношения. Причем, без нормальных объяснений. И девушка только убеждается в том, что она — «гадкий утенок», к тому же фригидна.
Бывает и иной ход вещей: формируется установка «быть непохожей на мать» и делать все наоборот. Девушка подчас готова «назло» сделать все то, что ей запрещали, старалась доказать обратное любыми путями, научиться тому, что ей «недодали». Она идет путем очень смелых экспериментов, которые, увы, могут быть небезвредны для здоровья и репутации, но что самое неприятное — быть источником разочарования. Потому что попытавшись форсировано завоевать мир мужчин и доказать, что она способна покорить всех и вся и утвердиться в своей женственности и привлекательности, женщина иной раз увлекается и теряет чувство меры. А потом натыкается на мужчин, которые просто пользуются ей, но всерьез не воспринимают.
И тот и другой сценарий — формы зависимости, которые могут преследовать женщину на протяжении всей ее взрослой жизни, если она вовремя не осознает их и не попытается стать свободной в осознании себя и самовыражении. Причем, иной раз компоненты обоих сценариев одновременно пересекаются в одном человеке, и потому их непросто распознать сразу.
Не буду спорить с тем, что, конечно, существуют очень мудрые родители, матери, которые умеют осознать происходящие процессы и не проецировать на дочь какие-то моменты собственного несчастья. Но, все же, большинство женщин, будучи недостаточно счастливыми в личной жизни, тяжело переживают возможность быть счастливой для собственной дочери, как бы это парадоксально не звучало. Женское несчастье, увы, куда тяжелее мужского — не потому, что мужчины не могут так же страдать от одиночества и необласканности, а потому лишь, что женщины переживают это куда более эмоционально. И потому поле для проекций и «срывов» намного шире.
Обвинять мать в бессознательном соперничестве и проецировании собственного несчастья на дочь — дело неблагодарное и бесполезное. Куда важнее осознать происходящее и постараться простить друг друга. И у каждой женщины здесь свой путь: матери всегда необходимо понять, что никто, кроме нее самой, не виноват в ее несчастьях, и уж точно никто не виноват в том, что молодость и красота не вечна. Важнее переключиться на конструктивные попытки наладить собственную жизнь. А дочери важно понять, что ее мнение о себе — только ее собственный выбор, и зависеть от того, что когда-то в сердцах сказала измученная своими проблемами мать, не в ее интересах.
Зависимость любого рода — патология. И проживать не свой сценарий жизни — слишком дорогая цена за доказательство своей непохожести или же за слишком большую веру в объективность суждений матери. В конце концов, мать — прежде всего женщина. И ей тоже свойственно переживать и делать ошибки.
Несвитский Антон