Я застыла в дверях, словно громом прибитая: мама спрашивала, случайно не забыла, что именно сейчас должна встретить дядю, который приезжает из Германии. Холера! На сегодня назначено судьбоносное свидание с одним гламурненьким мужчинкой моей мечты … Я так долго его ждала, чтобы и он, наконец, решил подстрелить меня …
«Когда там приходит тот поезд? — Недовольно переспросила и еще более недовольно добавила: — Да встречу, конечно ». И выскочила из комнаты.
Тот дядя приходился мне родственником с большой натяжкой — троюродный брат или мамы, бабки … И кстати, как этого человека узнать, имея только фото с расстояния пяти километров на фоне какого-нибудь старинного немецкого замка (надеюсь, что замок дяди, и он вспомнит меня в завещании)? Загадка …
До прихода поезда я, надеясь-таки на вечернюю встречу, успела облагородить себя новой прической и хищническим маникюрчиком. Нервно припарковав своего маленького «пыжика» на привокзальной площади, вскочила на платформу, как раз когда на нее сходил степенный седой господин с двумя чемоданами. Вот вам и Гутен таг …
Этот дядя Петер стал для меня сюрпризом. Я знала, что ему далеко за шестьдесят, а может, и семьдесят уже. Но вся его фигура просто излучала успех и уверенность. «Достойный дядя», — приятно удивилась я. Еще больше заокруглила глаза, когда он попросил завезти его в одно село неподалеку от города. И не сказал зачем …
«Пыжик» обиженно гудел и пыхтел на сельских грунтовках, пока мы бродили по селу в поисках загадочной дамы Стефы. Видимо, дядя раз видел ее сто лет назад. И, судя по его растерянному виду и мечтательном взгляде молодых, с искоркой, глаз, он эту Стефу некогда очень любил … Мне показалось, что любить он мог только очень красивую и достойную женщину. Жива ли она хоть …
Перекошенный домик на курьих ножках внушал очень мало оптимизма. А еще меньше — презрительная фраза местной крестьянки, которая указала нужную хату: «Степка? Дня три не видела ее. Опять, наверное …». Чувствуя катастрофу, я опередила дяди Петра, который уже расправлял букет. В сени вскочила первой. Ох, не стоило ехать сюда!
… Эта женщина мало напоминала женщину: растрепанные седые космы, синий нос, опухшее лицо … А голос … Я замерла. Казалось, за мгновение дядя догнал свой физический возраст — стал безнадежно старым мужчиной … Мне было очень жаль его … А может, и ее тоже: кто знает, как и где эту женщину бросала судьба. Она суетилась, наконец, узнав гостя, достала откуда-то бутыль вонючей самогонки, надбитую банку скисших огурцов, какие-то корки хлеба. Бормотала вызывающе надтреснутым голосом, ругалась, радовалась возможности выпить, шутила и подмигивала … Развалюха мечтаний и чувств …
Мы неловко топтались у двери. Дядя не знал, куда приточить неуместные и чуждые в этой хате розы и яркие коробочки … Конечно, мы здесь не останемся …
«Вот, это все вам — угощайтесь. А нам пора. Спасибо », — скороговоркой выпалила я, под руку вытаскивая дядю Петра с низенькой хатки …
По дороге в город мы молчали. Конечно, лучше было бы, если бы она осталась в его воспоминаниях такой, какой была прежде, — красивой, веселой, в белом платочке и платье в горошек … А так …
— Я ее любил … Когда-то давно. Несколько жизней назад … Просто хотел … Глупо все. Ты только …
— Нет, я никому ничего не скажу. А вы простите ей. Она не хотела …
… Вечером я никуда не пошла. Мы листали страницы семейных альбомов, рассказывали дяде о всех жителях тех страниц — смешных младенцев, которые давно выросли, белоснежных невест, которые стали бабушками, бабушек, которые уже были белоснежными ангелами … Я думала о том, стоит стремиться возвращать прошлое, и не находила ответа. Просто не нужно забывать, что все меняется.
… А ночью я почему-то плакала …