Несмотря на то что поговорка про «бей своих» русская, положение вещей, которое она описывает, характерно не только для нашей страны. Поэтому тут есть смысл говорить не столько о нашем «громком» русском менталитете и привычке в большинстве ситуаций рубить сплеча, сколько об особенностях человеческой психики. Вспомни себя, своих знакомых и друзей. Очень часто перед нашими глазами мелькают ссоры, во время которых партнеры, еще буквально день назад признававшиеся друг другу в самых нежных чувствах и устраивавшие романтические свидания, ругаются на чем свет стоит и позволяют в адрес своего близкого человека такие слова и выражения, какими в обычной ситуации даже и не подумали бы воспользоваться.
А через день после скандала, вдоволь «оторвавшись» и успокоившись, просят прощения и снова «сюсюкают» друг с другом. И несмотря на все слова, сказанные в обоюдный адрес, они опять счастливы и уважительно относятся к своему любимому человеку, хуже которого, казалось, вчера на свете для них и быть не могло.
Близкий человек — это тот, кто нас хорошо знает, тот, с кем нам не надо контролировать себя и «держать лицо». С такими людьми мы можем быть любыми и при этом оставаться любимыми. А еще наши близкие — самые значимые для нас люди. Их похвала — самая желанная, а критика и отвержение с их стороны может ранить так, как ничто другое. Заметь, что брань, которую кто-то из нас может позволить в адрес своего близкого, содержит очень мало информации, но очень много чувств.
Мат — это не информация, это тоже чувства, которых очень много и они такие интенсивные, что слов для них не хватает. В этот момент какой-то частью своего сознания мы снова оказываемся в том возрасте, когда интенсивность наших чувств выражалась криком или плачем. Мы не заметили, как поднакопили раздражение, обиду, усталость, не говоря о них своим близким тогда, когда эти чувства появились. И вот теперь их стало слишком много — и мы перестали их контролировать.
При этом в ссоре темпераментные любовники в состоянии сохранять внутри себя «положительный» образ своего партнера, понимая, что тот, с кем они сейчас ссорятся, это также и тот, кого они очень сильно любят. Эта способность приходит к нам из нашего младенчества, когда мы учимся понимать, что та мама, которая нас кормит и улыбается нам, это та же мама, которая может сердиться на нас. Ребенок может позволить себе злость или агрессию на маму (или другого родителя) только тогда, когда внутренне уверен, что его за это не отвергнут, что его будут продолжать любить. Это знание позволяет нам в дальнейшем чувствовать уверенность в себе и не разрушаться от гнева нашего партнера.
Не будем еще и забывать о том, что когда мы кричим, ссоримся, то, как правило, не говорим чего-то важного, что на самом деле нас волнует. Мы только демонстрируем, что нам плохо, что мы не справляемся, что мы ждем помощи. Только наш партнер — это не наша мама, он не обязан нас «считывать», пытаясь понять, о чем мы молчим, когда так сильно кричим.
Елена Марчевская
