Для начала, история.
Денис, 35 лет, женился в 24 года, через какое-то время родился ребенок, дочь. Дочку очень любит, внешне все в семье было хорошо. Секс между супругами был, но не часто и без явного азарта со стороны мужа. Время от времени Денис страдал приступами депрессии. После 30 эти приступы стали сильнее, жена настояла на визите к психиатру. Пропив курс антидепрессантов, Денис не испытал никакого облегчения. Родственники настаивали на поиске других специалистов.
А на самом деле происходило вот что: Денис в сексуальном отношении отдавал явное предпочтение мужчинам. В период его семейной жизни раз или два были случаи, когда Денис влюблялся в мужчину, причем сильно, страстно, но жена, почуяв «неладное», делала все, чтобы разлучить Дениса с этими мужчинами. Измен как таковых не было — Денис так и не вступил с теми друзьями в сексуальный контакт.
Но третий случай оказался серьезнее. Денис снова влюбился, и на этот раз не стал себя сдерживать — дело кончилось постелью. Жена, снова почувствовав увлечение мужа, разрушила их роман. И вызвала сильнейшую депрессию у Дениса.
Так он попал к моей коллеге. Она довольно быстро доискалась до причин. Оказалось, что прежним работавшим с ним специалистам он не признавался в этой склонности. В его семье (включая и жену) бытовало мнение, что гомосексуальные наклонности — психическое нездоровье, и Денис боялся, что ему запретят в случае развода общаться с дочерью. Однако, сил терпеть больше не было — ему пришлось при помощи моей коллеги назвать вещи своими именами и понять, что он — психически здоров.
А дальше по собственному решению он развелся с женой, отстоял право видеться с ребенком и живет со своим другом. О депрессии не вспоминает.
Неоднозначно, правда? На одной чаше весов мы имеем разрушенную семью, и отчасти можно понять мать ребенка — она по-своему любила Дениса, надеялась вырастить ребенка в полноценной семье. На другой чаше весов — жизнь и психическое здоровье отца ребенка, который год за годом скатывался в пропасть психического нездоровья (которое, видимо, могло и случится, если бы он не перестал подавлять в себе свои склонности). Не получили бы мы и тут разбитую семью, только разбитую уже не гомосексуализмом отца, а его болезнью?
Попробуем разобраться. Моя коллега задала впоследствии жене Дениса несколько правильных вопросов: «Вы чувствовали, что он не такой, как другие мужчины?». Оказалось — да. Подозревала, как она выразилась. «Как, вы думали, будет дальше развиваться ситуация?» — «Надеялась, что это пройдет, родится ребенок, и Денис переключится на обеспечение семьи, заботы о ребенке…».
Если вдуматься, женщина навязала свою стратегию жизни мужчине. А он позволил навязать, потому что не был готов признать то, что есть на самом деле. И женщина сделала вид, что ничего не понимает и не чувствует. При этом постаралась быстро связать мужчине руки ребенком. Понятно, почему — потому что, догадываясь об истинном положении вещей, боялась, что рано или поздно природа возьмет свое.
Разбирая подобные конфликты, мне приходилось признавать: неправы оба. Неправа женщина, видевшая, что не все просто, и, тем не менее, решившая сделать мужчину таким как все в угоду собственным чувствам и желаниям. Неправ мужчина, боящийся признать в себе непохожесть на других и нести ее с достоинством. А страдает ребенок…
Однако, пути выхода из такого конфликта есть. Ребенок рано или поздно узнает, что в мире существует однополая любовь. И от того, как его собственные родители относятся к этой проблеме, напрямую зависит то, вырастет ли ребенок терпимым, снисходительным к себе и другим.
Ведь ответ на вопрос, почему Денис попытался встроить себя в «общепринятое русло», очевиден: он рос в семье нетерпимых, жестких родителей (в чем сам признавался), которые считали гомосексуализм психопатологией. Вследствие этого Денис стал врать себе, потом врать жене, и в итоге врать ребенку, играя роль любящего мужа.
В такой ситуации единственный выход сохранить для ребенка обоих родителей — объяснить все как есть. И объяснить, что люди бывают разными. Что иной раз они сами плохо знают себя, могут запутаться. Что совсем не означает отсутствия любви к ребенку — и это надо подчеркнуть особо.
Родители часто бояться признавать свои ошибки, а зря. Ведь не признавая собственных ошибок и навязывая ребенку жесткие критерии в выборе жизненных ценностей с позиции собственной «вечной правоты», они рискуют снова воспитать подобного Денису — плохо знающего себя самого, боящегося жить так, как хочется, и в итоге полжизни врущего. А возможно, и ставшего отцом очередному ребенку, который тоже окажется без полноценной семьи. Порочный круг повторится.
«Не ври сам себе» — первая заповедь, которую я мог бы с позиции психологии предложить каждому. Любая женщина, идя в отношения с мужчиной, многое чувствует и понимает. Однако, надеется переделать человека. Или уповает на всемогущество своих чувств. Но единственный здравый вопрос, который стоит задать себе, вступая в отношения с кем-то, таков: «А что будет, если я не смогу ничего переделать? Смогу ли я жить с ним, таким, какой он есть сейчас? Смогу ли я адекватно принимать его?».
Любой мужчина, чувствуя, что по тем или иным причинам не готов к созданию семьи, должен задать себе вопрос: «А куда я тороплюсь? Чего я боюсь? Почему я не могу принять себя таким, какой я есть?». И это касается любых ситуаций, где есть хоть какие-то сомнения, независимо от их причины.
А если уже все произошло не к лучшему — не врите детям. Они позже скажут вам спасибо.
Антон Несвитский Психологический центр «Зеркало Души»
