«Возьми его с собой. Я заплачу столько, сколько скажешь …. «На пороге моей квартиры утренней августовской порой стояла растрепанная, ослепительно красивая рыжеволосая стерва, которой через то особое проявление избранности до поры прощают почти все. Моя соседка Алла торговалась со мной, совершенно не стесняясь мальчика, который стоял рядом и, казалось, боялся громче вздохнуть …
Впрочем, назвать Сережу мальчиком почему-то не поворачивался язык. Может, ангелом, который временно присел на отяжелевшее от мужских поцелуев плечо своей матери? Или звездным мальчиком? Именно таким, как его изобразил Антуан де Сент-Экзюпери в «Маленьком принце».
Пронзительные темно-серые, с золотистыми крапинками глаза словно глотали всего тебя, вместе с ботинками. И держали в своей мистической оболочке, пока детально и проникновенно не сканировали всего твоего существа. Пока не узнавали о тебе все. На меньшее они ни за что не согласились бы.
Откровенно говоря, когда на лестничной площадке нашего подъезда я начала встречать этого мальчик, то и не сразу поняла, что Сережа – сын Аллы. Разве у фейерверков бывают дети?
Однажды она постучала ко мне в дверь. С синяками под глазами и под хмельком неумело прижимала его за худенькие плечи, а затем бодрым голосом представила: «Сын мой … Сергей … Знакомься, Тань …»
Я взглянула в замечательные серые глазки. «Угу … Привет, звездный мальчик …» Оказывается, до этого момента Сергей жил с бабушкой, учился на «отлично» и пытался никому не мешать. Но старушка умерла, и мальчик оказался в городе, где давно и вполне беззаботно жила всегда веселая вечером, а наутро в разобранном виде ЕГО мама.
Следовательно, не раз становилась свидетелем того, как сосредоточен Сережка рано утречком перед школой заваривает чай и мажет бутерброды. Два всегда оставляет на тарелочке, заботливо уложенной салфетками.
Мы с дочкой пытались составлять ему компанию — забегали к ним утром или приглашали к себе на утренний чай перед школой. Однажды, когда моя Анечка заболела, и мы завтракали вдвоем, я не удержалась и спросила у Сережи: «Почему ты всегда оставляешь именно два бутерброда?» А он поднял свои фантастические глазищи и сказал: «Для мамы и ее кавалера. Бабушка учила меня принимать все как есть. Моя мама вот такая, и мне ничего не остается, как любить ее ».
Я остолбенела, мне не хватало воздуха. Маленький звездный мальчик. Такой уже взрослый. Почувствовала, как изнутри подошли к глазам тяжелые горячие слезы, и я засуетилась, собираясь домой. Он остановил на полдороге. «Теть Тань … Вы не плачьте … Потому и я сейчас буду … Она такая несчастная … Моя мама … »
И вдруг лицо его изменилось, словно на него набежала тень … Нижняя губа исказилось, поехало в сторону. Он так беспомощно и искренне плакал, что я ринулась к нему прямо через стол, обняла за стриженую голову и легонько покачивала на руках, пока младенец не успокоился.
С тех пор мы никогда этого не упоминали. Заметила, что Сережа стал реже к нам заходить и избегать таких замечательных утренних чаепитий …
… Сегодня Аллочка нарисовалась, просила, чтобы я взяла Сережу на отдых. В ней горел синим пламенем очередной роман, поэтому мальчик мешал. Сережа смотрел на меня. Он хорошо знал, как долго я ждала случая поехать с дочкой к морю. Уж слишком хорошо. Но смотрел почти просительно. Вдруг разозлилась: почему, ну почему я должна отвечать за чужого ребенка? На помощь пришла дочь. Она просунула под моей рукой свою веснушчатую мордочку и прощебетала: «Ма, ну возьмем Сержа (это она его переименовала от французского« Сержик »). Будет мне компания, когда тебе станет со мной скучно ». И что, скажите, оставалось делать?
… На пятый день отдыха я была счастлива, что дети друг с другом ладят. А перед самым отъездом Сережа присел возле меня на берегу моря и спокойно сказал: «Только не перебивайте !»… И начал …
Вы когда-нибудь слышали признание от двенадцатилетнего? Вот и со мной такое случилось впервые. Когда все то, выслушала, то была пораженная, растерянная, раздавленная, потому что не могла это говорить ребенок. Я лихорадочно мыслила, что же ответить. И начала, что ему еще рано о таком думать и что я — тетя, а он — ребенок. И еще неизвестно какую метель мела мальчику, который сидел, съежившись, рядом. Выслушав все и серьезно взглянув в глаза, Сережка сказал: «Подождите меня. Я сделаю вас счастливой. Вон сколько у вас мужчин вьется, а вы всех отшивает. Они не стоят вас ». От этих слов из уст ребенка я сильно закипела: «Ага, когда тебе будет двадцать, мне уже пройдет сорок!»
Хорошо помню, как он встал и каким красивым был при свете луны и на фоне спокойного моря. А потом сказал: «Я все равно найду способ навсегда остаться в вашей жизни» — наклонился и чмокнул меня в щеку.
То был первый и последний поцелуй …
Потому что не видела его по возвращении с моря лет пятнадцать — они же переехали к последнему Аллиному мужу. За это время я так и не стала счастливой в личной жизни. А вот дочь однажды пришла и с порога кинулась мне на шею: «Ма, я замуж выхожу. За … Сержа! »
… Она родила еще одного Сержика — маленького, крикливого.
А старший погиб, когда выполнял миротворческую миссию. Хотя мне спокойнее думать, что его, как и Маленького принца, просто с полигона похитили и увезли на какую звезду в галактике. Чтобы и там учил других соблюдать слова. И любить.
