По выражению одного китайского философа, людей, когда-либо любивших друг друга, связывают незримые крепчайшие нити, которые никогда не рвутся, хоть с годами и могут истончаться до толщины волоска. Спустя десять лет я вспоминаю о Нине с теплотой, иногда весной мне она снится — мы гуляем, держась за руки.
На моем курсе она читала лекции и вела практические занятия по одному из самых сложных предметов. Я знала, что она замужем, что ее муж работает очень далеко, что она живет в аспирантском общежитии и сдать с первого раза ей невозможно. Как преподаватель она была крайне строгой и принципиальной, и это мне в ней сразу понравилось — вчерашняя студентка и практически сверстница, она не заигрывала с нами. Я банально ее боялась — когда она меня вызывала, я краснела и бледнела, не могла слова вымолвить. А потом еще выяснилось, что всех руководителей к курсовым уже «разобрали», и мне досталась Нина…
Стараясь «подмазаться» к преподавателю, я стала активно себя проявлять на занятиях, и это не осталось незамеченным — Нина стала меня хвалить и выделять среди остальных студентов. А потом, когда я стала приходить к ней по поводу курсовой, она поила меня чаем, иногда по-дружески обнимала при встрече — мы как-то легко перешли на «ты», стали много разговаривать на отвлеченные темы, обмениваться аудиокассетами и книгами. Бывало, я приходила по учебным вопросам к ней домой. Я с радостью писала свой курсовик, и во многом благодаря именно Нине, возможности общаться с ней, быть рядом, в поле ее личности, в тепле ее обаяния.
Иногда мне приходило в голову, что именно таким человеком я хотела бы быть — сильным, цельным, принципиальным, эрудированным — и одновременно легкой, красивой, умной и нежной женщиной. Я не раз говорила ей в шутку: «Нин, будь я мужчиной, женилась бы на тебе, не задумываясь!» Она смеялась в ответ. Однажды мне приснилось, как мы целуемся — по-настоящему. Я проснулась с неведомым до сих пор чувством. Тем, о котором до сих пор только читала. Ни словом, ни взглядом я не давала ей этого понять, да и сама не очень-то отдавала себе отчет, что с нами происходит. Я наслаждалась каждой минутой рядом с ней.
В свои 17 такого я еще не испытала: чувство к киногерою из «Алых парусов», неловкие поцелуи на выпускном с соседом по парте — не в счет, как и последовавшая за этим потеря девственности. В среде моих сверстниц было принято лишаться ее до отъезда на учебу. Хотелось минимум принца, чтобы страсти зашкаливали, а эмоции били через край. Но на эту роль не тянул ни один из моих знакомых, приятелей и сокурсников. А я максималистка — или все, или не надо мне таких «полуотношений». Этому меня научила мама — она ждала «своего»» человека до 20 лет, по советским меркам — долго… И дождалась — с папой они по сей день живут душа в душу. Именно такого мужчину потом встретила и я.
.. .0 том, что наше с ней чувство взаимно, я поняла в момент прощания — Нина уезжала к мужу на Дальний Восток. Она обняла меня и поцеловала. В губы. И быстро, не оглядываясь, ушла в вагон. Адресами и телефонами мы тогда не обменялись, больше 0 ней я ничего не слышала многие годы. Знаю, что у нее есть страничка в одной из социальных сетей, но написать почему-то не решаюсь. И вряд ли решусь.
Кроме этого поцелуя, у нас ничего не было, но… это одно из самых сильных воспоминаний в моей жизни. Я не стала лесбиянкой, много раз еще влюблялась — в женщин, в мужчин, один из них стал моим мужем. Нина дала мне главное — она научила меня любить, разбудила «спящую принцессу»». Нормально это или нет — есть ли смысл задаваться таким вопросом? Уж очень многогранна натура человека, и не все в нашей жизни можно объяснить.
Екатерина Кривенко
